Перспективы коммуникации в социальных сетях и вызов гражданской журналистики традиционной прессе. Часть 2.
Кац Джеймс Э.

Эта статья принята издательством “Periodica polytechnica” («Политехническая периодика») для публикации в журнале “Social and management sciences” («Социальные и управленческие науки»). Часть I опубликована журналом «Информационное общество» в № 1 2012года.

Аннотация

В статье рассмотрены коммуникационные перспективы с учетом вызова, предъявляемого традиционной прессе социальными сетями и гражданской журналистикой, с акцентом на ситуации в Соединенных Штатах. Данная тема очень важна, если принять во внимание роль, которую играют журналистские расследования и печатная пресса в укреплении практики демократии. Проведена оценка новых медиа и технологий социальных сетей с точки зрения их влияния на сферу печатной прессы. Исследованы альтернативные сценарии развития с учетом их влияния на социальные ценности и роли в информировании граждан в демократическом обществе. Проанализированы стратегические вопросы управления, рассмотрена возможность усиления значения социальных сетей в совершенствовании демократических процессов, которая прежде традиционно возлагалась на газеты.

Ключевые слова: газеты, индустрия новостей, социальные медиа, социальные сети, демократия, журналистика.

Крупномасштабные изменения: нелинейные взаимоотношения в политической сфере

Переместив ведение дискуссий на макросоциальный уровень, мы можем обоснованно утверждать о наличии связи между контролем над содержанием информации и совокупным влиянием блогов гражданских журналистов. В частности, мы предполагаем, что нелинейные взаимоотношения прослеживаются между степенью контроля над содержанием информации на общесоциальном уровне (например, противоположность свободы самовыражения и политической активности) и влиянием новостных блогов гражданских журналистов. А именно, что влияние новостных блогов минимально не только при всеохватывающем контроле над содержанием информации во внешней среде, но также при неограниченной свободе самовыражения. Это происходит потому, что при минимальном контроле над содержанием информации или при полном его отсутствии увеличивается вероятность появления свободных центров обмена идеями.Таким образом отдельный голос альтернативного источника теряет свой особый статус. Соответственно там, где высокая конкуренция, относительное преимущество гражданского журналиста, обладающего особым пониманием вопроса или имеющего уникальные источники информации, весьма вероятно будет уменьшаться. Конечно, случаются и исключения, но мы обращаемся к распространенной и типичной ситуации, которая в большинстве случаев преобладает.

Чтобы подчеркнуть это отличие, мы хотим представить пример, противоположный Камбодже. Для этого обратимся к ситуации в Тайване. В Тайване, где имеется относительно неограниченная свобода слова, блоги выполняют роль смешанных форумов по общественным вопросам и в гораздо меньшей степени стараются ускорить изменения в обществе. И-Фан Лин (I-Fan Lin), блоггер из Тайваня, так выразился о блогосфере в Тайване:

Я не думаю, что большинство тайваньских блоггеров хотят донести что-то о своей стране миру или тайваньской общественности. (Некоторые англоязычные блоггеры пытаются сделать что-то подобное). Большинство блогов представляют собой место, где можно поделиться мыслями с друзьями, а не с широкой публикой, хотя некоторые блоги и привлекают большое количество посетителей. В результате блоги выступают как средство распространения идей от человека к человеку (индивидуальная связь).

Наш довод заключается в том, что относительно приглушенное влияние гражданских журналистов в открытых обществах находит поддержку в систематическом изучении блогов гражданских журналистов Соединенных Штатов. В частности, отчет, выпущенный в 2008 году, показал, что «наиболее многообещающая часть вклада граждан представляет собой новые идеи, источники, комментарии и, в определенной степени, фотографии и видеоматериалы, но не публикации гражданами новостей… Большинство сайтов Вместо того чтобы опровергать сохранение за традиционной журналистикой роли «цензора», гражданские журналисты и блоггеры, как оказывается сейчас, вновь воссоздают эту роль в других местах» (, 2008).

С другой стороны, в действительности влияние может быть максимальным в тех случаях, когда существует умеренный контроль или там, где общество недавно осуществило переход от жестко контролируемых условий к обществу с ограниченным числом контролирующих агентов. К примеру, Филиппины демонстрируют пример возможных взаимоотношений. Филиппинский блоггер Монг Палатино () отмечает, что во время промежуточных выборов 2007 года большинство кандидатов завело собственные персональные веб-сайты, блоги и страницы в социальной сети «». В дальнейшем группы из партийных списков, представляющие обособленные и недостаточно представленные части филиппинского общества, эффективно использовали различные информационные средства, такие как сайт

Также говоря о Малайзии, лидер Саба Умно Ванита (сенатор Датук Армани Хи Махируддин () заявил, что в Малайзии насчитывается почти 500000 блогов, которые активно используются различными группами и отдельными гражданами для различных целей:

Огромное количество блогов сделало их использование наиболее мощным механизмом влияния на мнение малазийцев, особенно в отношении политики. Использование блоггерских сайтов дает наиболее эффективное освещение распространения информации, учитывая огромное количество пользователей сети Интернет, которые ежедневно просматривают веб-сайты и блоги (газета «», 28 апреля 2008 года).

Армани сказал, что его заявление основано на результатах исследования факультета средств массовой информации Университета Малайя, в котором утверждается, что 70% результатов 12-х всеобщих выборов было обусловлено информацией, размещенной на блоггерских сайтах (газета «», 28 апреля 2008 года).

Малазийский блоггер Ахмад Хи Абанг () утверждал, что блоги в Малайзии сыграли важную роль в том, что Коалиция национального фронта одержала победу на выборах с очень небольшим преимуществом. Блоги позволяли избирателям выражать свои сомнения, но получили незаслуженно мало внимания со стороны лидеров соответствующих политических сил. Важность блогов, по его наблюдениям, сегодня в гораздо большей мере осознается ведущими политическими силами. блоггер рассказывает следующее:

В последние годы наши избиратели общаются посредством блогов и вебсайтов. В то же время наше правительство, введенное в заблуждение чиновниками-подхалимами, верило, что в стране все в порядке. Но все было далеко не в порядке. Тенденция борьбы с коррупцией была ослаблена, и судебная система находилась в беспорядке.В то время попытки призвать наших лидеров начать читать блоги и обсуждения в Сети были безуспешными.Поэтому в день выборов (8 марта 2008 года) избиратели не поддержали многих наших лидеров.Коалиция национального фронта вновь победила на выборах, но не набрала своих обычных двух третей голосов.В этом и заключается сила гражданской журналистики… Эти примеры оказались успешными.Настолько успешными, что сегодня даже министры правительства начали вести блоги, чтобы пояснять некоторые свои решения и действия (Personal Communication).

Противодействие со стороны элит

При этом успех блоггеров спровоцировал креативную реакцию со стороны как минимум одного правительства в отношении того, как оно хочет отвечать на вызов. Конечно, есть вариант арестов и задержаний.В качестве примера, тоже взятого из жизни Малайзии, может быть поучительным один недавний случай.Раджа Петра Камаруддин (Radja Petra Kamarutdin), интернет-журналист, чей веб-сайт активно критикует коррупцию в официальных органах и плохое выполнение ими своих обязанностей, наиболее известен своими обвинениями заместителя премьер-министра Малайзии в соучастии в убийстве монгольского переводчика. Невероятно популярный веб-сайт «», который привлекает десятки тысяч читателей ежедневно, был заблокирован постановлением правительства для всех 21 малазийских компаний-провайдеров интернет-услуг в 2008 году.

Как часто приходится наблюдать, попытки подавить распространение информации иногда лишь привлекают больше внимания к такой информации и усиливают общественный резонанс. Эти принципы продемонстрированы в данном случае, поскольку им заинтересовался Джеф Уи (Jeff Ooi). Мистер Уи, недавно избранный член парламента, сказал, что те, кто потребовал блокирования, «желают удушить интернет… [Они] не последние наши судьи, чтобы решать, что хорошо, а что плохо для малазийцев в отношении доступа к информации. Малазийцы, которые пользуются услугами сети Интернет, достаточно зрелы, чтобы самостоятельно решать, что хорошо, а что плохо.И только идиоты – да, ИДИОТЫ в

Этот случай интересен еще тем, что мистер Уи заслужил известность и влияние благодаря своей активной блоггерской деятельности.Таким образом, этот пример демонстрирует, что ведение блогов может привести к появлению нового вектора влияния, под воздействием которого произойдет «циркуляция элит», когда аутсайдеры обретают достаточную силу, чтобы стать новой властью.Это противоречит кооптации – стратегии, в которой аутсайдеры вливаются в действующие элиты, чтобы работать вместе, вместо того чтобы заменить их.(К этой теме мы вернемся в заключение статьи.)

Аресты блоггеров ни в коей мере не присущими только Малайзии. Можно обратиться к примеру Китайской народной республики, где активистская организация «Репортеры без границ» сообщает, что власти Китая заключили под стражу пятьдесят кибердиссидентов (и 29 журналистов) за их работу

Но в то время как аресты и цензура в отношении журналистов не представляют собой ничего нового, Китай нашел более креативный ответ на критическую суть блогов.Кроме арестов блоггеров агентами безопасности за размещение проблематичных материалов, китайцы также внедрили вторую линию защиты.Эксперименты, начатые в 1990-х годах в провинции Хунань, привели к контратаке на большое число критически настроенных блоггеров и огромное количество их материалов.Эта новая линия защиты должна была породить «армию искушенных веб-комментаторов,

Эти пропагандисты стали известны как «Партия пятидесяти центов» Согласно газете «Было создано Национальное бюро общественного мнения и информации с подразделениями в каждой провинции и каждом муниципалитете.Это действительно является свидетельством веры и способности Коммунистической партии Китая действовать силами пропаганды, чтобы создать такую обширную и упорядоченную сеть общенациональных масштабов для воздействия на общественное мнение, его изменение и контроль над ним»

По приблизительной оценке, более четверти миллиона людей в Китае работают в этом качестве, часто за пределами официальных партийных кругов (Australian Broadcasting Corporation, 2008).Такая активность выводит на новый уровень недостоверности онлайновых материалов и мешает попыткам понять общественные настроения.В определенном смысле эти действия можно назвать инновационными в том отношении, что они побуждают отказаться от принимаемого на веру впечатления спонтанности и откровенности, предположительно характерного для интернета, который создает циничную манипуляцию картиной и набором аргументов.В другом смысле эти действия выставляют на обозрение долгую историю манипуляций и стратегического обмана через пропаганду фальшивых сообщений, историй и утверждений.Такие практики, разумеется, существовали до появления не только интернета, но и коммунистической партии, на протяжении тысячелетий.

С другой стороны, те, кто хочет свободно и критически выражать свое мнение, также инновативны. По утверждению Боксу Янга (Boxu Yang) из Пекинского университета (Personal communication), некоторые китайские блоггеры, которые хотят свободно выражать свое мнение, использовали систему «троянского коня».Они поначалу пишут около четырех страниц безобидной проправительственной чепухи.Зная, что правительство спонсирует читателей в режиме «оплаты за исполнительность», блоггеры предположили, что такие читатели быстро пролистывают несколько начальных страниц и, не найдя ничего оппозиционного, перейдут дальше.Этот ход позволяет блоггерам свободно дальше описывать свои искренние и критические взгляды.Эта тактика «маскировки за видимой открытостью» является разумным ответом централизованной системе манипуляций и контроля.

Однако, как указывалось выше, в этом вопросе еще остаются белые пятна:согласно данным одного правозащитника, непосредственно перед открытием олимпийских игр стало известно, что «блоггеру, носящему имя Хуанг Ки (Huang Qi), было формально предъявлено обвинение в подстрекательстве к подрывной деятельности в отношении государства за публикацию нескольких статей в его собственном блоге с размышлениями о возможной коррупции как фактора, способствовавшего гибели детей при землетрясении в провинции Сычуань,за что у него есть хороший шанс провести три с половиной года в тюрьме» (Austrralian Broadcasting, 2008).

Возможные решения

До сих пор делалось много предложений, как сохранить важную социальную роль газет. Одно из наиболее часто предлагаемых решений – субсидирование правительством газет различными способами. Недостаток подобных решений состоит в том, что замораживается развитие конкурентных преимуществ доминирующих на данный момент институтов и идеологий. Кроме того, газеты становятся обязанными правительству, чтобы гарантировать себе постоянные субсидии, что глубоко искажает саму основу первоначального решения. (Конечно, как было замечено выше, СМИ обязаны правительству за выдачу регулирующих и других разрешительных документов, хотя эти решения могут заметно расширить такие обязательства).

Второе предложение – лицензировать и сертифицировать работу журналистов. Это вновь подразумевает вмешательство правительства в точно такие же процессы, которые, чтобы быть эффективными, должны быть независимыми от госконтроля. Легко представить формы искажения и коррупции, которые, скорее всего, возникнут в результате государственного контроля, пусть и опосредованного, над новыми процессами. Более того, подобное регулирование для многих стран, включая США, будет существенно ущемлять гарантированную конституцией свободу слова и прессы. И в этом отношении США не одиноки. Например, в Германии, в силу исторических причин, действует конституционная гарантия права на свободное публичного самовыражение (в определенных границах, так как есть запрет на отрицание холокоста и высказываний в поддержку Гитлера и нацистов). Эта гарантия означает, что не требуется лицензий, дипломов или специального образования, чтобы стать журналистом. Проблема усугубляется тем, что, вероятно, определенные правительства, не терпящие критики или свободы слова, станут требовать, чтобы журналисты избегали делать заявления, которые они могут счесть оскорбительными. Это ни в коей мере не гипотетический аргумент. Организация Объединенных Наций была площадкой для мусульманских и других стран, ищущих способы регуляции журналистской практики и свободы слова. Под влиянием этих пагубных настроений ООН приняла решение наложить запрет на выступления, которые оскорбляют или принижают значение религий, что увеличивает спектр основательных ограничений свободы и допускает контроль над мыслями. [40].

Третий вариант заключается в том, чтобы ввести налог для населения на поддержку уже утвердившихся газет (и других действующих на данный момент организаций, таких как финансируемое государством Национальное общественное радио). Предлагаемые источники поддержки – это общие доходы федерального бюджета от налогов, дополнительные налоги на различные лицензии и налоги на социальные СМИ и интернет-пользователей. Средства, полученные от взимания этих налогов, будут затем использоваться для перекрестного субсидирования традиционных форм СМИ. Многие игроки новостного рынка находят эти предложения привлекательными, поскольку они будут защищены от появления новых участников рынка (конкурентов), которых общественность может счесть более полезными, интересными и желательными. Это предложение, душащее потенциальных конкурентов и альтернативы, может иметь мощные антиконкурентные последствия. По сути, оно ставит под угрозу саму основу, на которой зиждется роль газет в продвижении демократии.

Кроме прямых субсидий есть еще один способ, который пытаются использовать газеты, – сугубо местный подход к сбору информации и подготовке материалов. Каждый город или местечко хотел бы иметь ряд журналистов, которые погрузились бы в местные проблемы и, конечно, привлекли читателей, которые представляли бы интерес для местных рекламодателей. Благодаря привлечению местных рекламодателей могла бы быть восстановленной нарушенная модель получения дохода изданиями. Такой подход применялся как онлайновыми предприятиями, такими как Yahoo! и AOL, так и печатными изданиями, такими как «New York Times». И хотя некоторые из этих начинаний увенчались незначительным успехом, многие из этих журналистских материалов, как правило, освещают местные спортивные события и собрания городского совета. Многие репортеры – это ученики средних школ. Аргумент, что такие попытки усилить общественные функции, присущие свободной прессе, например, проекты журналистских расследований, могут растягиваться на месяцы, кажется менее убедительным. Стоит отметить, что теоретически доходы, полученные от местных рекламодателей, могут субсидировать журналистские расследования. В конце концов, этот вид журналистики всегда был, вообще говоря, скорее затратным, чем создающим основную прибыль новостных изданий. К тому же главная сложность такого подхода заключается в том, что он требует значительных капиталовложений, обеспечивая прибыль за счет увеличения продаж, если, конечно, сфера распространения издания не микроскопического уровня. Таким образом, выгоды светят только крупнейшим СМИ и, по иронии судьбы, самым маленьким поставщикам новостей.

Возможно, один из наиболее интересных подходов состоит в филантропическом спонсорстве журналистских расследований. Здесь мы имеем модель пропублики (Propublica), которую предложил филантроп Герберт Сандлер (Herbert Sandler), известный большими грантами (http://www.propublica.org). Кроме того, сайт новостей и сплетен Huffingtonpost основал фонд с бюджетом $1,75 млн для спонсирования журналистских расследований. Такие филантропические модели журналистских расследований могут в большей степени служить общественным интересам, чем публикации некоммерческих газет.

Несмотря на это, филантропический подход (по крайней мере, в том виде, в котором он практикуется в Соединенных Штатах) также не лишен проблем. Во-первых, похоже, что филантропические организации недоплачивают своим сотрудникам по сравнению с работниками предприятий, для которых предназначен создаваемый журналистский материал. Таким образом, они в действительности снижают уровень оплаты труда в расследовательской журналистике и подрывают саму цель организаций, которым они пытаются помочь. Несмотря на очень высокую рыночную стоимость компании «America Online» (AOL), порядка $ 315 млн, «Huffington Post» ничего не платит своим авторам, лишь дает им статус журналистов, сотрудничающих с ведущим брендом [41]. Возможно, наиболее опасным для долгосрочной репутации этой расследовательской или некоммерческой журналистики, существующей за счет филантропии, становится тот факт, что спонсоры часто имеют специфические, жесткие идеологические навязчивые идеи. Таков случай с «Propublica», например, или «Think Progress» (thinkprogress.org), каждый из которых в значительной степени поддерживаются Джорджем Соросом. Господин Сорос хорошо известен своей поддержкой многих либеральных идей. В меньшей степени известна его неослабевающая и крайне идеологизированная приверженность антиконсервативным и антиреспубликанским идеям, что в свою очередь отражается на выборе тем для упомянутых отнюдь не независимых организаций, специализирующихся на журналистских расследованиях [42]. Таким образом, хотя временами и хорошо замаскированные, кажущиеся в лучшем случае независимыми СМИ могут пасть жертвой тех же идеологических компаний и предубеждений, которые обычно уменьшают ценность и достоверность материалов, публикуемых партизанскими политическими группами.

Этот беглый обзор потенциальных решений для будущего журналистики расследований обнаруживает, что нет простых ответов, особенно если рассматривать газеты в качестве общественных институтов. Дальнейший анализ будет сфокусирован на перспективах независимых социальных медиа.

Междисциплинарные темы [43]

Аргументом в пользу высказываемого здесь мнения стало то, что сегодня особая роль, которую газеты традиционно играли в обществах, заметно снизилась. С исторической точки зрения в США многие из так называемых «ложек дегтя» журналистских расследований оказались результатами советов репортерам, а не плодами вдохновения и упорной репортерской работы. Тем не менее, со временем притупляется внимание и к тем историям, которые пресса раскрывает самостоятельно, и к тем, которые газеты используют для раздувания скандала. С другой стороны, гражданские журналисты и онлайновые СМИ, безусловно, много сделали для разоблачения скандальных деяний и коррупции. Примеры США включают разоблачение сайтом Drudge Report (www.drudgereport.com) отношений между президентом Биллом Клинтоном и Моникой Левински, а также придание огласке случаев нарушения прав человека полицией, заснятых на камеру мобильного телефона (www.onemansblog.com). Сюда же относится выполнение роли независимых наблюдателей за основными СМИ (например, было выяснено, что никаких расистских высказываний не делалось в адрес американцев африканского происхождения во время политической гонки движения «Tea Party», несмотря на фальшивые заявления некоторых крупных СМИ о таких высказываниях [44]). Деятельность гражданских журналистов и социальных СМИ имела даже более далеко идущие последствия на Ближнем Востоке, когда камеры мобильных телефонов помогали стимулировать и организовывать группы, которые затем свергли тиранов [45].

Здесь мы можем вернуться к теме «четвертой власти». Пожалуй, один из самых устойчивых выводов социальной науки по поводу поддержки демократического участия в жизни общества – это важность наличия множества лояльностей и конкурирующих «голосов» [46]. Конечно, социальные СМИ могут служить в качестве конкурирующих голосов и могут служить стимулом для других подать свои конкурирующие голоса. Но могут ли социальные СМИ обеспечить устойчивый контрбаланс другим институтам, и особенно для правительства? Остается серьезный вопрос: могут ли социальные СМИ играть системную роль в этом отношении? К тому же не совсем ясно, сможет ли пресса успешно сыграть эту роль. В действительности результаты деятельности скорее удручающи – как в историческом плане, так и с точки зрения современности. Американский ведущий радиошоу, продюсер и режиссер документальных фильмов Алекс Джонс (Alex Jones) проводит разграничение между новостями, основанными на фактах, и «подотчетными» новостями [47]. Основой «подотчетных» новостей служит внимание, уделяемое газетами поиску коррупционных составляющих в деятельности правительственных чиновников. Эти мероприятия получают наибольшую огласку. В достаточной степени оправданы страхи по поводу того, что, если газеты урежут финансирование журналистских расследований, коррупция и правительственные нарушения останутся незамеченными. Возможность ослабления интереса к государственной и местной администрации уже больше не кажется теоретической; недавние исследования показали, что многие газеты отказались от освещения состояния дел в правительственной среде [48]. Тем не менее, даже новости, основанные на фактах, не говоря уже о «подотчетных» новостях, нередко упускают из вида (или лишь вскользь упоминают) системные проблемы, такие как вырубка дождевых лесов, продолжающаяся практика рабовладения, геноцид и разрушение морских экосистем. Более того, даже предлагаемые «истории успеха» о роли прессы в раскрытии знаковых скандалов, таких как Уотергейтское дело, приведшее к импичменту президента Никсона, представляются непомерно раздутыми [49]. С другой стороны, социальные СМИ, такие как «Powerline Blog» (powerlineblog.com), выполняют на удивление последовательную работу по выявлению вопиющих ошибок прессы (таких как уклончивые репортажи диктора канала CBS Дэна Разера /Dan Rather/ и постоянная необъективность газеты «New York Times»). Помимо этого, такие сайты как Big Government (biggovernment.com) раскрыли скандалы, такие как принятие решений на основе расовой принадлежности в администрации Обамы и поощрение детской проституции общественными организациями, получающими федеральную финансовую поддержку [50]. Таким образом, социальные СМИ вполне могут стать такой же (если не более) эффективной «четвертой властью», если сравнивать их работу с послужным списком ориентированной на «подотчетность» новостной индустрии.

Теперь перейдем с оперативного уровня обсуждения вопросов (например, проблем конкурирующих голосов и расследовательской журналистики) к более широким проблемам общественных наук и управления прогрессом в глубоком его понимании. Эти проблемы возникают от предположения, что само существование социальных новостных СМИ представляет угрозу традиционным общественным структурам власти. (Хотя данное предположение было подтверждено социологическими исследованиями, многие лидеры понимают его неявно. Осознание этого принципа стало причиной того, почему многие олигархии и диктаторские режимы, включая действующие на религиозной и идеологической основе, стремятся жестко сокращать многообразие конкурирующих точек зрения.) Этот принцип работает даже когда доступность альтернативных источников (в данном случае социальных СМИ) ограничена. До тех пор пока, по крайней мере, небольшая часть населения имеет доступ к этим источникам, исходящая от них угроза остается значительной. Предположение о том, что конкурирующие голоса представляют угрозу для правящих структур, подтверждается, как минимум, на пяти уровнях.

Во-первых, они ставят под вопрос профессию журналиста, поскольку проверка достоверности данных, ответственность и адекватное выполнение процедур важны для сохранения относительной независимости и полномочий, которых требует эта профессиональная деятельность. В этом плане блоги представляют собой проблему, поскольку, если использовать аргумент, выдвинутый Питером Бергером (Peter Berger) [51] в другом контексте, легитимизация экспертизы журналистики представляется делом обычным, а не уникальным результатом обучения и сертификации. Таким образом, священный покров полухаризматической общественной религии – профессиональной журналистики – срывается конкурентами из социальных СМИ.

Во-вторых, создается впечатление, что общественность ищет авторитетные ответы на вопросы и решение стоящих перед ней проблем, и оппозиционное освещение событий этими СМИ предлагает ответы и решения, которые становятся настоящим вызовом традиционным источникам информации и более широким общественным кругам. Альтернативные взгляды на события гражданских журналистов и их объяснения служат для удовлетворения интеллектуального любопытства читателей, даже если подобные материалы вытесняют одобренные в общественном отношении источники новостей (например, статьи профессиональных журналистов в газетах). Сегодня есть альтернативы в процессе определения того, каковы базовые факты и что они предвещают. Фактически работа гражданских журналистов часто стимулирует и провоцирует возникновение конкурирующих перспектив.

Однако было бы ошибкой не учитывать мнения профессиональных журналистов, равно как не обращать внимания на заявления политических лидеров. Общественность склонна оценивать и наделять смыслом утверждения лидеров, независимо от того, являются ли они лидерами, выражающими мнения в прессе, или лидерами национального государства. Даже если лидеры могут искажать факты, а слушатели понимают это, все же харизматическая окраска их слов имеет место: людям трудно полностью отвергать фальшивые заявления, которые они слышат или читают. Более того, остатки ложной информации остаются в сознании людей, вызывая у них сомнения в том, что заявление действительно фальшивое, и, может быть, в действительности содержит элементы правды. Эта практика с давних пор осознавалась диктаторскими режимами, которые часто формулировали откровенную ложь, которая, даже если, казалось бы, распознавались как таковая, все равно оказывала какое-то воздействие на общественные взгляды и эмоциональное состояние. (Это понимал Адольф Гитлер, который написал в книге «Майн Капф» об остаточном воздействии на умы людей даже явной «Большой Лжи» (Große Lüge). Последующие социально-психологические исследования наглядно продемонстрировали этот эффект, причем он возникает даже когда люди явно стремятся вычеркнуть отвергнутую информацию).

В-третьих, альтернативные источники обеспечивают конкурентную объясняющую структуру, с помощью которой группы, представляющие разные интересы, стремятся убедить или заставить изменить свои решения тех, кто находится во власти. Как следует из этих нескольких примеров, давление со стороны блоггеров может смущать представителей официальных органов (и средства массовой информации – из-за недостаточного освещения ими событий), побуждая их к действиям. Они могут даже заставить ведущие СМИ удалить или скорректировать информацию, если факты это позволяют (и нередко применяется повторное давление, чтобы вызвать изменения). Все это говорит о том, что есть много вариантов в распоряжении блогов. В Юго-Восточной Азии и Соединенных Штатах Америки блоггеры кажутся чрезвычайно влиятельными, на их мнение часто ссылается широкая публика. Напротив, в некоторых странах, таких как Франция или Германия, блоггеры или альтернативные игроки медиарынка, судя по всему, не получили большой аудитории. Даже несмотря на то, что было несколько примеров воздействия блогов, в целом они, как правило, не привлекают к себе много внимания. В случае с Германией аудитория имеет тесную связь с традиционными медиабрендами и их представительствами в сети. Поэтому рыночные ниши для новых игроков развиваются медленно. Одна из причин такого положения, в частности в Германии, заключается в том, что в обществе сохраняется высокая степень доверия к прессе (по сравнению с ситуацией в США) [52]. Что касается Франции, то причиной могут быть более критические и неоднозначные отношения между журналистами и политическим руководством, поэтому здесь меньше потребность обращаться к альтернативным источникам информации. В целом, несмотря на национальные различия, кажется разумным ожидать, что независимые блоггеры и другие альтернативные медиаисточники информации и критики со временем станут более востребованными.

Четвертая проблема возникает из-за природы человеческого сознания. Вызов порожден тем, что чем больше альтернативных сведений получает человек, тем меньше его уверенность в достоверности каждого из этих сведений. Это открытие справедливо для различных областей интеллектуальной деятельности и не зависит от предметной области. Следовательно, доверие к любому данному источнику снижается при наличии альтернативных и промежуточных интерпретаций, причем независимо от их фактической обоснованности. Как следствие, сам факт, что гражданские журналисты и блоггеры предоставляют альтернативные данные и интерпретации (предположим, что их читают), означает, что влияние и авторитет ведущих СМИ будет снижаться. (Эту теорию на протяжении столетий хорошо понимали догматики и диктаторы – им не нравится, чтобы их аудитория слышала альтернативные мнения.)

Пятый вызов относится к тем, кто имеет не только голос, но и власть. Как следует из этого краткого анализа, голос может привести к власти. Это было отмечено выше при обсуждении кооптации блоггеров или использования гражданских журналистов в качестве катапульты для старта политической карьеры. Исходя из этого, блоги и другие формы гражданской журналистики могут стать важными инструментами борьбы за политическое представительство, а также средством разрушения контроля традиционно доминирующих элит над тем, как излагаются факты обществу. Конечно, для элиты один из способов ответить на вызов блоггеров – это заглушить их деятельность путем арестов, штрафов и скрытых атак. Другой способ заключается в том, чтобы конкурировать с ними напрямую. При этом кооптация, вероятно, является наиболее привлекательным курсом для тех власть имущих, кто подвергается атаке со стороны гражданских журналистов и других обитателей сферы социальных СМИ. В то же время, если обладающие властью выберут этот курс, он будет обременен рисками. Кооптированные стороны могут не согласиться просто разделить власть и станут искать способы вытолкнуть тех, кто первоначально пригласил их к сотрудничеству.

Кроме этих пяти проблем стоит отметить шестую, обозначенную Джоном Павликом (John Pavlik) [53]. Он указывает, что, вообще говоря, на Западе в блогосфере доминируют мнения и реакции на новостные истории. Западные блоги, по существу, стремятся не к предложению оригинальных материалов (хотя некоторые репортажи определенно делаются с помощью блогов); но гораздо чаще вместо этого предлагают комментарии и мнения. Это совсем не то, что западные профессиональные журналисты видят в качестве своей роли, которая заключается в предоставлении объективных и «жестких» новостей. В то же время журналисты все чаще выражают собственное мнение в своих репортажах [54]. Таким образом, роль блогосферы может быть более комментаторской, чем дающей репортажи/гражданской журналистики. Результатом становится то, что все чаще возникает смешанная модель, в которой комментарии все труднее отделить от новостей. Стоит задуматься, в какой мере эти тренды могут иметь место в блогах стран не-западного мира.

Социальные сетевые СМИ при взаимодействии с новостными блогами и гражданскими журналистами влияют не только на подачу новостей, но также и на стабильность и законность ведущих СМИ и правительственных элит. В результате появляется вызов идеям правительственного контроля, и политические элиты сталкиваются с новыми формами общественного вызова и ответственности. Влияние гражданской журналистики социальных сетей простирается даже дальше, влияя в конечном счете на стабильность правительств и судьбу общества. При этом, с другой стороны уравнения, медиа социальных сетей также дают политическим элитам мощные инструменты влияния на общественное мнение, мониторинга оппонентов и выражения собственных точек зрения.

Заключение

В начале этой статьи я утверждал, что традиционная журналистика нуждается в демократии и что социальные медиа вредят традиционной журналистике. Поэтому было бы логично сделать вывод, что социальные СМИ наносят ущерб демократии. Однако в таком выводе будет не хватать главной темы, которую я стремился развить. По ходу этой статьи я предположил, что, хотя традиционная журналистика поддерживает демократию, некоторые из ее наиболее превозносимых достижений, таких как скандал вокруг Уотергейтского дела, были в меньшей степени результатом журналистского расследования, чем действием инсайдеров, разгласившим секретную информацию журналистам. Социальные СМИ представили также некоторые важные разоблачения, например, факты искажения данных сетевыми журналистами (как в случае Дэна Разера [Dan Rather]), которые часто были основаны либо на краудсорсинге, либо на детальных расследованиях отдельных посвященных гражданских журналистов. Таким образом, мой главный вывод заключается в том, что социальные СМИ подрывают традиционную демократическую роль журналистики, но также могут дополнять и замещать ее собственной активностью. Многие ежедневные новостные выпуски газет могут быть размещены в социальных СМИ без особого ущерба для демократии на уровне штата или национальном уровне.

Среди наиболее вероятных последствий подъема социальных СМИ по сравнению с газетами, – объединение микрогрупп для поиска проблем и коррупции среди оппонирующих групп, а затем критика оппонентов и попытки наложить на них ограничения в свете новых открытий. В дальнейшем возможное возникновение многообразия потребует от организаций перераспределения ресурсов, которые в настоящий момент задействованы в иных областях, вместо того чтобы бороться с внешними группами и пропагандировать свои взгляды (особенно через социальные СМИ) с целью влияния на группы заинтересованных лиц. Если этот прогноз окажется верным, то будущее представляется светлым для тех, кто занимается политическим анализом и стратегическими коммуникационными кампаниями разных уровней.

С точки зрения социальных перемен блоги и гражданские журналисты провоцируют изменения в среде тех, кто контролирует общественные ресурсы. Важнейшей представляется популяризация государственных действий и целей, что ставит перед странами вызовы различного уровня, в зависимости от степени свободы выражения мнений. Для стран с высоким уровнем свободы выражения мнений, таких как США, это раздражающие, но не жизненно важные проблемы. Для стран с низким уровнем свободы выражения мнений, таких как Китай или многие из стран Ближнего Востока, возникают серьезные проблемы с точки зрения социальной стабильности и распределении ресурсов. Надо полагать, что в долгосрочной перспективе дополнительное соревнование за изложение социальных идей будет благоприятно для общества. Реализация этого прогноза посредством новых медийных технологий, таких как ведение блогов в bнтернете и гражданская журналистика, должна происходить при условии осторожного и непрерывного изучения. У серьезных людей останется глубокая озабоченность по поводу сохранения баланса между демократическими ценностями, свободой выражения мнений и изменением источников информации и идей.

Автор благодарит Пабло Боцковски (Pablo Boczkowski), Ирвинга Луиса Хоровитца (Irving Louis Horowitz), Леопольдину Фортунати (Leopoldina Fortunati), Эдду Гампрехт (Edda Humprecht), Андерса Ларссона (Anders Larsson), Кристофа Найри (Kristóf Nyíri), Джона В. Павлика (John V. Pavlik), Арама Синнрейха (Aram Sinnreich) и Тодда Вольфсона (Todd Wolfson) за полезные замечания. За все ошибки и неверные толкования ответственность несет автор.

Литература

1. Lippmann W. Public Opinion. New York: Harcourt Brace & Company, 1922.

2. Horowitz I.L. Publishing as a Vocation: Studies of an Old Occupation in a New Technological Era. Piscataway, NJ: Transaction, 2010.

3. A little local difficulty // The Economist. July 7. 2011 // URL: http://www.economist.com/node/18904190.

4. Fortunati L., Sarrica M., O’Sullivan J., Balcytiene A., Harro-Loit H., Macgregor P. The Influence of the Internet on European Journalism // Journal of Computer-Mediated Communication. 14 (2009). № 4. Pp. 928-963.

5. Horowitz I.L. Political Sociology. New York: Harper & Row, 1972.

6. Bloustein E.J. Individual and Group Privacy. Piscataway, NJ: Transaction, 1978.

7. Schudson M. The Power of News. Cambridge: Harvard University Press, 1990.

8. Fortunati L. & Sarrica M. The Future of the Press: Insights from the Sociotechnical Approach // The Information Society: An International Journal. 26 (2010). № 4; Pp. 247-255.

Mitchelstein E., Boczkowski P.J. Between tradition and change: A review of recent research on online news production // Journalism. 10 (2009). № 5. Pp. 562-586.

9. Katz J.E., Lai C. News blogging in cross-cultural contexts: A report on the struggle for voice // Knowledge, Technology & Policy. 22 (2009). Pp. 95-107.

10. Olmstead K., Mitchell A., Rosenstiel T. Online: Key Questions Facing Digital News. May 9. 2011 // URL: http://stateofthemedia.org/2011/online-essay/.

11. United States Senate, Congress of the United States, Schumer amendment Free Flow of Information Act of 2009. 111th session of the United States Congress, 2009-10. P. 448 // URL: www.govtrack.us/congress/bill.xpd?bill=s111-448.

12. OJR: Online Journalism Review. «A glossary of online news terms» // URL: http://www.ojr.org/ojr/wiki/glossary.

13. Media Smart. «Media glossary» // URL: http://www.mediasmart.org.uk/parents-media-glossary.php.

14. Keen A. The Cult of the Amateur: How Today’s Internet Is Killing Our Culture. New York: Doubleday, 2007.

15. Fuller J. What Is Happening to the News: The Information Explosion and the Crisis in Journalism. Chicago: University of Chicago Press, 2010.

16. The Bivings Report. The Use of the Internet by America’s Largest Newspapers. (2008 Ed.) December 18. 2008 // URL: http://www.bivingsreport.com/2008/the-use-of-the-internet-by-americas-largest-newspapers-2008-edition.

17. Эдда Хампрехт (Edda Humprecht) (индивидуальная связь) отметила фундаментальные различия между США и Европой в отношении модели оплаты. Она сообщила, что в начале 2010 г. все ведущие газеты Франции (например, «Le Figaro», «Le Monde», «Libération») изменили свою бизнес-модель, сделав доступ к материалам своих сайтов платным. Таким образом, читатель должен заплатить за возможность читать содержимое сайта. Хотя французские газеты ожидают, что такой шаг изменит поведение пользователей, приучив их платить за информационное наполнение, реализация идеи не оправдала ожиданий. Вместо этого доступность этих сайтов снизилась, в то время как доходы от платы за допуск к материалам остались минимальными.

18. Business insider.com. 8 Charts That Show Why Facebook Is Worth $50 Billion // URL: www.businessinsider.com/n-facts-that-show-why-facebook-is-worth-50-billion-2011-1#facebook-is-driving-way-more-traffic-than-it-used-to-4.

19. Navasky V., Lerner E. Columbia Journalism Review. March/April (2010). Pp. 45-49.

20. Lowrey W. Mapping the journalism-blogging relationship. Journalism. 7 (2006). № 4. Pp. 477-500.

21. Project for Excellence in Journalism. State of the news media 2008 // URL: www.stateofthenewsmedia.org/2008.

22. Kumar P. Foreign Correspondents: Who Covers What. American Journalism Review. December/January (2011) // URL: www.ajr.org/Article.asp?id=4997.

23. Domscheit-Berg D., Inside Wikileaks: My Time with Julian Assange at the World’s Most Dangerous Website. Vintage, United Kingdom, 2011.

24. Coles I. Assange: Wikileaks' cables spurred Arab uprisings. Reuters, Mar 15, 2011 7:24pm EDT // URL: http://www.reuters.com/article/2011/03/15/us-britain-assange-idUSTRE72E9LO20110315?feedType=RSS&feedName=worldNews&rpc=22&sp=true.

25. Dahrendorf R. Class and Class Conflict in Industrial Society. Stanford: Stanford University Press, 1959.

26. Schumpeter J. Capitalism, Socialism and Democracy. New York: Harper Collins, 1962.

27. McCaw T.K. Prophet of Innovation: Joseph Schumpeter and Creative Destruction. Cambridge: Harvard University Press, 2007.

28. Katz J.E., Lai C. News blogging in cross-cultural contexts: A report on the struggle for voice // Knowledge, Technology & Policy. 22 (2009). Pp. 95-107.

29. Farhi P. Traffic Problems // American Journalism Review. Fall (2010). Pp. 46-51.

30. Farhi P. Traffic Problems // American Journalism Review. Fall (2010). Pp. 46-51. (p. 48).

31. Castells M. Communication Power. New York: Oxford University Press, 2009.

32. Morozov E. The Net Delusion: The Dark Side of Internet Freedom. New York: Public Affairs, 2011.

33. Katz J.E., Rice R.E., Social Consequences of Internet Use. Cambridge, MA: MIT Press, 2002.

34. The Digital Policy Council. Heads of State Embrace Twitter to Spread a Culture of Open Political Discourse Across the Globe. October 19. 2010 // URL: www.prnewswire.com/news-releases/heads-of-state-embrace-Twitter-to-spread-a-culture-of-open-political-discourse-across-the-globe-105239773.html.

35. Global Survey of Social Media and Citizen Participation Opportunities of Governmental Leader Websites. Rutgers University, Center for Mobile Communication Studies. June, 2011.

36. Katz J.E. Media, la democrazia, e l’Amministrazione Obama: la speranza, senza cambiare? // Politica Communicazione. 10 (2009), № 3. Pp. 421-31.

37. Roberts C. President Barack Obama to hold first Twitter town hall on July 6, ramps up social media presence // New York Daily News. July 1, 2011 // URL: http://www.nydailynews.com/news/politics/2011/07/01/2011-07-01_president_barack_obama_to_hold_first_Twitter_town_hall_on_july_6_ramps_up_social.html?r=news.

38. Rogin J. McCain breaks with Obama, calls for Mubarak to step down now // The Cable. February 2. 2011 // URL: http://thecable.foreignpolicy.com/posts/2011/02/02/mccain_calls_for_mubarak_to_step_down_now.

39. Parker A. Financial Times, FT.com, Vodafone complains to Cairo over messages. February 3, 2011 // URL: www.ft.com/cms/s/0/4bf01300-2fc2-11e0-91f8-00144feabdc0.html#axzz1DuCXOq1v.

40. “A United Nations forum on Thursday passed a resolution condemning ‘defamation of religion’ as a human rights violation, despite wide concerns that it could be used to justify curbs on free speech in Muslim countries.

The U.N. Human Rights Council adopted the non-binding text, proposed by Pakistan on behalf of Islamic states, with a vote of 23 states in favor and 11 against, with 13 abstentions.

Western governments and a broad alliance of activist groups have voiced dismay about the religious defamation text, which adds to recent efforts to broaden the concept of human rights to protect communities of believers rather than individuals.”

McInnis L. U.N. body adopts resolution on religious defamation / Reuters, March 26, 2009 // URL: http://www.reuters.com/article/2009/03/26/us-religion-defamation-idUSTRE52P60220090326.

41. Stuart R. B. Huffington Post 'Slave' Writers in Revolt Over AOL Sale // The Improper. February 9th, 2011 //URL: www.theimproper.com/18942/huffington-post-slave-writers-in-revolt-over-aol-sale.

42. Gainor D. Why Is Soros Spending Over $48 Million Funding Media Organizations? // FoxNews.com. May 18, 2011 // URL: http://www.foxnews.com/opinion/2011/05/18/soros-spending-48-million-funding-media-organizations/#ixzz1MhyZTUY3.

43. Some passages in this section have been adopted and revised from a 2009 chapter by the author. Katz J. E. Social structure, new communication technology and citizen journalism //Kristóf Nyíri (ed.) /Engagement and exposure: Mobile communication and the ethics of social networking (pp. 123-28), 2009. Vienna: Passagen Verlag.

44. Real Clear Politics. New Video Shows “N-Word” Was Not Used At Health Care Tea Party Rally. April 26, 2010 // URL: http://www.realclearpolitics.com/video/2010/04/26/new_video_shows_n-word_was_not_used_at_health_care_tea_party_rally.html.

45. Preston J., Stelter B. Phone cameras credited with helping the world see protests in the middle east // New York Times. February 19, 2011, a-9.

46. Trow M., Coleman J., Lipsett S.M. Union Democracy. Doubleday Anchor, New York, 1962.

47. Jones A. Losing the News: The Future of the News That Feeds Democracy. New York, Oxford, 2009.

48. Lisheron M. Reloading at the Statehouse // American Journalism Review. 32 (2010), no. 3, 34-45.

49. E.g., Epstein E. J. Did the Press Uncover Watergate? // Commentary. 58 (1974), no. 1. July, 1-4.

50. Rispoli M. ACORN sting 'pimp' is N.J. man who attended Rutgers University // Star-Ledger. September 17, 2009, retrieved from http://blog.nj.com/ledgerupdates_impact/print.html?entry=/2009/09/acorn_sting_pimp_is_nj_man_who.html

51. Berger P. L. The Sacred Canopy: Elements of a Sociological Theory of Religion. Anchor Doubleday, New York, 1969.

52. Esser F., Brüggemann M., Humprecht E. The Strategic Crisis of German Newspapers // Institute of Mass Communication and Media Research, University of Zurich, Switzerland, Version 28. April, 2011.

53. Pavlik J. V. Media in the Digital Age. Columbia University Press, New York, 2008, 78.

54. Fallows J. Breaking The News: How the Media Undermine American Democracy. New York, Vintage, 1997.

______________________

Кац Джеймс Э.
Доктор философии,
профессор,
заведующий кафедрой коммуникаций
Университета Ратгерса, Нью-Брансуик,
Штат Нью-Джерси, США