К юбилею Института развития информационного общества
Ершова Т.В.

Нашу историю иначе как анамнезом и не назовешь — то, что мы затеяли десять лет назад, мало кому пришло бы на здравую голову. В самый разгар августовского кризиса 1998-го, c порушенными карьерами, без гроша в кармане... Сейчас это уже кажется какой-то сказкой, причем не про нас, а про кого-то другого.

Конечно, нам ничего не удалось бы сделать в одиночку. Но у Бога, как известно, всего много, поэтому нам довольно быстро удалось найти единомышленников — были люди, которые либо хорошо знали нас, либо просто поверили нам, поэтому и поддержали наши идеи. Они и стали отцами-основателями нашего института. Стоит ли говорить, что все они тогда уже были достаточно известными фигурами в своих областях. Каждый занимался чем-то своим, но совершенно необходимым для задуманного нами, и в какой-то момент мы все сошлись в некоей точке, где наши интересы совпали. Правда, к этому нас вел долгий и нелегкий путь.

1. Кудри вились, да долой свалились

Историю создания института мне кажется логичным начать издалека — c того времени, которое мы c Юрием Хохловым совместно провели в Российской государственной библиотеке. Именно там у нас сформировалось некое общее понимание того, насколько важно использовать современные информационные технологии, чтобы быть «впереди планеты всей». Ведь чего греха таить, грандиозная и бесценная Ленинка, которая в советское время была главной библиотекой страны, в новой России свое ведущее положение попросту потеряла. Тому было несколько причин: нескончаемые дрязги вокруг ее руководства (борьба за смещение одних и назначение других), успешная попытка питерской публички¹ получить статус национальной библиотеки (так что c некоторых пор у нас в России их две), изношенная и отсталая материальная база, отсутствие притока в коллектив «свежей крови», низкие зарплаты, которые подрывали дух даже самых стойких и преданных профессионалов, и многое другое.

Впрочем, мне как кадровому «ленинцу» довелось еще до всех катаклизмов, связанных c борьбой за власть в библиотеке, понять, насколько важно немедленно начать «внедрять автоматизацию». В 1990 году и. о. директора стал Анатолий Петрович Волик, бывший до этого заместителем директора по этой самой автоматизации. Поскольку он очень хорошо ориентировался в этой сфере, в своей новой роли он принялся активно пропагандировать применение новых технологий. В его представлении автоматизация была нужна библиотеке не просто для того, чтобы облегчить комплектаторам, каталогизаторам и систематизаторам задачу заказа и обработки новых поступлений, а библиографам, хранителям и обслуживающим библиотекарям — поиск и доставку нужных пользователям материалов. Став в конечном счете директором, он хотел сделать Ленинку более доступной, причем не только соотечественникам, но и всему миру. Многим из нас загадочное слово «автоматизация» страшно нравилось, и мы всячески высказывалась за то, чтобы она скорее началась. Но Анатолию Петровичу не довелось надолго задержаться у руля: уже в январе 1992 года произошла смена руководства.

Директором библиотеки стал Игорь Святославович Филиппов — историк-медиевист², кандидат исторических наук, практически мой ровесник (на 3,5 года старше). Как и многие мои коллеги, я очень приветствовала его назначение и верила, что этот молодой, энергичный, много бывавший на Западе человек распахнет окна для свежих ветров перемен и сделает Ленинку (с нашей помощью, конечно) самой современной и самой передовой в России, одной из лучших в мире. Эта вера жила в нас довольно долго: пережила жуткое двоевластие³ , недипломатичность Игоря в отношениях c министерским начальством, путание педалей в приоритетах (он тратил несоразмерно много времени на общение c послами иностранных держав, наивно ожидая от них бурного потока подаренных библиотеке книг) и даже неприкрытое деление коллектива на «своих» и «чужих». Будучи человеком, сильно приближенным к директору, я, к примеру, успешно выстраивала отношения со многими «чужими», которым эти игры были не очень интересны. Но вера тех, кто очень долго оставался «своим», не пережила одного: пренебрежения Игоря к нашим профессиональным амбициям. Впрочем, амбиции профессио­налов, уже занимавших нешуточные должности, сводились вовсе не к карьерному росту, а лишь к тому, что каждый на своем месте хотел добиться чего-то значительного, помочь библиотеке выбраться из кризиса и выйти на устойчивую траекторию развития.

Как бы то ни было, Игорь сам разбудил в нас эти амбиции: именно он в 1993 году провел переговоры c ЮНЕСКО о начале разработки программы модернизации РГБ. Эта идея была c энтузиазмом поддержана ЮНЕСКО, и практически сразу закрутился мощнейший маховик. Была сформирована международная комиссия экспертов, в которую вошли лучшие «библиотечно-информационные мозги» со всего света: председателем комиссии стала Натали Дюсулье (Nathalie Dussoulier), которая до выхода на пенсию была директором Нацио­нального института научно-технической информации (французский аналог ВИНИТИ) и получила за свою работу на этом поприще орден Почетного легиона; секретарем комиссии был Виктор Монтвилов (Victor Montviloff), старший программный специалист в сфере информации и информатики ЮНЕСКО; в комиссию вошли Уинстон Табб (Winston Tabb), заместитель директора Библиотеки Конгресса США, и его ассистент Абби Смит (Abby Smith); Майкл Сметхерст (Michael Smethurst), директор Британской библиотеки, впоследствии получивший за работу в этом качестве рыцар­ский титул; Аликс Шевалье (Alix Chevallier), заместитель директора Национальной библиотеки Франции; Даниела Люльфинг (Daniela Lьlfing), директор восточной части Государственной библиотеки в Берлине «Прусское культурное наследие», а также Ариана Ильон (Ariane Iljon), руководитель подразделения Генеральной дирекции XIII/E-4 «Электронное издательское дело и библиотеки» Европейской комиссии. Координация программы со стороны РГБ была поручена мне, и это было одним из мотивов моего назначения в октябре 1993 года заместителем директора библиотеки⁴.

После создания комиссии немедленно началась активная работа c коллективом библиотеки по разъяснению смысла, целей и задач программы. Я помню свою первую листовку, в которой агитировала весь коллектив за участие в проектах программы, и первые отклики на этот призыв: стали приходить люди, которые еще лет пять назад казались мне недосягаемыми звездами (здороваясь c ними, я невольно наклоняла голову), чтобы поблагодарить за новые возможности и гарантировать свою максимальную помощь.

К середине 1994 года был уже набросан каркас программы и была запущена международная кампания по ее продвижению. К началу 1995 года мы уже провели детальный анализ деятельности библиотеки и изложили его на бумаге; к этому же времени был подготовлен первый вариант проекта программы. Модернизация затрагивала все жизненно важные системы библиотеки — управления, формирования фондов, предоставления услуг, а также всю бизнес-логику, технологии, физическую реконструкцию. Компьютеризация пронизывала все, поэтому занимала в программе одно из ключевых мест.

Могу сказать, что программа модернизации буквально превратила библиотеку в пчелиный улей: почувствовав вкус к интенсивной работе, организованной совершенно по-иному, люди готовы были работать круглосуточно — они почувствовали тот самый давно ожидаемый свежий ветер. Но у Игоря что-то не заладилось c комиссией ЮНЕСКО: в 1995 году Натали, Виктор и Ариана открыто выразили недовольство его действиями, которые, несмотря на полную поддержку ЮНЕСКО и энтузиазм коллектива библиотеки, тормозили реализацию программы. Мои отчаянные попытки «челночить» между ними оказались безуспешными — при всей своей симпатии к Игорю я понимала, что правда не на его стороне. Это стало причиной нашего разлада, который к лету 1995 года достиг вершины: я написала заявление об уходе. Директор не поддержал этого решения, и я осталась. Наши c ним отношения, однако, резко охладели. Причиной было то, что программа, столь славно начавшаяся и столь успешно развивавшаяся, давшая людям крылья и разбудившая в нас желание стать лучшими, попросту была остановлена им. С членами комиссии ­ ЮНЕСКО я не прерывала связей, но теперь они были неформальными.

К концу 1995 года против Игоря были настроены уже очень многие: министерство, люди в аппарате Правительства, половина коллектива библиотеки, комиссия ЮНЕСКО, целый ряд известных публичных фигур, достаточное количество журналистов. При этом директор, обладая ярким даром убеждения, смог превратить многих бывших «чужих» в новообращенных «своих» — библиотека вздыбилась и разделилась на его сторонников и противников. Всякая созидательная работа замерла. Все это закончилось тем, что Черномырдин⁵ своим распоряжением освободил Филиппова от занимаемой должности. По иронии судьбы это распоряжение было выпущено 9 января 1996 года — в день рождения Игоря.

Практически через пару дней после увольнения И. Филиппова мне было предложено исполнение обязанностей директора РГБ. Здесь я вынуждена пропустить многие очень интересные и зачастую трагикомические детали, связанные c моим вступлением в должность и выполнением этих обязанностей, — они заслуживают отдельного рассказа. Скажу только, что я планировала быть первым лицом первой библиотеки России пару месяцев, а задержалась почти на весь 1996 год.

Одной из первых моих забот — помимо денег на зарплату сотрудникам и комплектование фондов (хотя бы на подписку!), судебных тяжб, затеянных Игорем, бесконечных аварий на убитых конвейерах и в полусгнивших технических коммуникациях, пасквилей в газетах, нервной вздернутости части коллектива, сообщений о заложенных бомбах и многого другого — было возрождение программы модернизации. Общение c выдающимися профессионалами из разных стран очень хорошо отформатировало мои мозги в сторону интенсивного использования информационных технологий во всех библиотечных процессах. При слове «автоматизация» я уже морщила носик  (.)>>> ⁶ — для меня это был «плюсквамперфект»⁷. Надо было приступать к «компьютеризации» и «внедрению информационных технологий» для решения важнейших проблем обеспечения информацией науки, культуры, образования, других ключевых сфер деятельности.

Для такого серьезного проекта нужен был не менее серьезный специалист в этой области, который, к тому же, обладал бы качествами сильного лидера. Натали Дюсулье советовала мне немедленно заняться поиском такого человека, потому что у меня самой таких специальных знаний, разумеется, не было. Я стала искать. Перебрала очень много кандидатур, породила уйму обид — ведь встречалась я c хорошими и весьма уважаемыми людьми, которым затем почему-то отказывала. Но я привыкла доверять своей интуиции, а она подсказывала мне, что никто из кандидатов не сможет расчистить эти авгиевы конюшни. Здесь нужен был кто-то особенный.

Тех людей, которые хорошо во всем этом разбирались, можно было пересчитать по пальцам: Яков Леонидович Шрайберг (тогда первый заместитель директора, а теперь уже и вовсе директор ГПНТБ России), Николай Евгеньевич Каленов (тогда заместитель директора, а сейчас — ничего удивительного — директор Библиотеки по естест­венным наукам РАН), Борис Родионович Логинов (и тогда, и сейчас директор Государственной центральной медицинской библиотеки), Вильям Ризатдинович Хисамутдинов (тогда заместитель директора Института научной информации по общественным наукам РАН, ныне покойный), Александр Иванович Вислый (тогда заместитель директора Библиотеки МГУ, теперь заместитель директора РГБ), Михаил Андреевич Аветисов (заместитель директора Центральной научной сельскохозяйственной библиотеки ­РАСХН). Все они были на своих местах и вряд ли стали бы срываться c них в заместители к какому-то временно исполняющему обязанности. Все, что мне оставалось делать, — это продолжать искать нового человека да ходить на межведомственные совещания по проблемам автоматизации.

И вот однажды — то ли в конце февраля, то ли уже в марте 1996 года — Яков Шрайберг решил устроить очередное совещание по проблемам интеграции информационных ресурсов библиотек. Он перед этим позвонил и сказал, что мне надо обязательно прийти, потому что будут обсуждаться вопросы, которые мы планировали решать в Ленинке через программу модернизации. Спустя двенадцать лет мне хотелось бы выразить Яше безмерную благодарность за тот звонок, перевернувший в итоге всю мою (и не только мою) жизнь.

Совещание проходило в Медицинской библиотеке у Бориса Логинова, вел его Шрайберг. И вот он предоставил слово какому-то незнакомому бойкому человеку в очках… Все то время, пока он говорил, я осознавала, что все понимаю! Впервые в жизни мне были понятны слова про автоматизацию библиотек, информационные технологии, компьютерные сети! Мне показалось, что на меня снизошло какое-то озарение, и я резко поумнела. Я c трудом досидела до кофейного перерыва. Как только его объявили, я, что называется, сломя голову бросилась к этому выступавшему и сказала: «Юрий Евгеньевич, я хотела бы c Вами обязательно познакомиться. Мне очень понравилось все, что Вы говорили. Вы прояснили мне многие вещи. Кстати, я не поняла одного слова: “ортогональный”. Будьте добры, скажите, что это такое». Как он потом вспоминал, его покорило, что руководитель главной библиотеки страны (пусть и временный) не постеснялся признаться, что не знает какого-то слова. Он очень деликатно все мне разъяснил и добавил еще кое-какие вещи, которые сделали меня абсолютным апологетом использования информационных технологий, информационного взаимодействия и совместного использования библиотечных ресурсов.

Следующую ночь я практически не спала и все думала, что этого человека надо срочно заполучить в нашу библиотеку и что это может стать решением множества накопившихся проблем. Через какое-то время я позвонила ему и пригласила на разговор. Этот разговор не был долгим: я уже не сомневалась, что Бог послал нам того, кто был так нужен. В этот же день я предложила Ю. Е. Хохлову возглавить направление автоматизации. Юрий Евгеньевич взял короткий тайм-аут, затем позвонил и сказал, что согласен. 22 апреля 1996 года он уже вышел на новую работу. Эту дату я хорошо запомнила, потому что она для нашего поколения знаковая: день рождения В. И. Ленина. Нового замдиректора я представляла коллективу как «нашего Ленина» в области автоматизации. Буквально через несколько недель я начала получать какие-то совершенно потрясающие благодарности от сотрудников библиотеки, а чуть позже — и комплименты от самой Натали Дюсулье. Она уже успела довольно много пообщаться c Юрием Евгеньевичем и сказала, что это именно тот человек, которого все так ждали.

Причин высочайшей компетентности Ю. Е. Хохлова в сфере использования информационных технологий в библиотечном деле было много. Об этом будет подробно рассказано позже, в специально посвященной ему главе. Здесь же я упомяну лишь некоторые их них.

На то памятное совещание он был приглашен в качестве руководителя проекта интеграции информационных ресурсов ведущих библиотек и информационных центров России, который финансировался Российским фондом фундаментальных исследований (РФФИ). До этого, в 1995 году, когда Юрий Евгеньевич сам работал в РФФИ, при его активном участии была запущена Межведомственная программа «Создание национальной сети компьютерных телекоммуникаций для науки и высшей школы». В России это была первая программа такого рода, которую совместно реализовывали РФФИ, Миннауки России, Госкомвуз России и РАН. В связи c этой программой есть историческая байка, которую я не могу здесь не привести.

Как-то после очередного заседания Комиссии Гор — Черномырдин⁸ прилетает Виктор Степанович из США, и его, естественно, встречает целая свита. Он же, минуя всех, подходит к Салтыкову⁹ и говорит примерно следующее: «Мне тут Гор показал что-то такое, что называется интернет. А у нас такое есть?» На это Салтыков отвечает (также примерно следующее): «Конечно, есть. Именно сейчас готовится телекоммуникационная сеть для науки и образования, которая как раз и входит в интернет».

Надо отметить, что РФФИ начал финансировать проекты поддержки научных телекоммуникационных сетей c 1993 года. А после разговора Черномырдина c Салтыковым было решено в срочном порядке разработать целую межведомственную программу. Когда собрали представителей заинтересованных ведомств, РФФИ положил на стол около 50 заявок на реальные проекты по тематике программы, Госкомвуз тоже предложил несколько проектов, а вот у Миннауки и Академии наук собственных предложений не было. Бюджет программы поделили примерно так: свыше 50% финансирования пошло на РФФИ, чуть более 40% досталось Миннауки, а остаток поделили между Госкомвузом и РАН. Проекты, включенные в программу, были направлены на развитие телекоммуникационных сетей для науки и образования, а также на развитие предметно-ориентированных информационных систем для поддержки отдельных отраслей знания, например: математическая сеть, сеть физики высоких энергий, сеть для биологии, сеть для наук о Земле и т. д.

В то время Ю. Е. Хохлов как раз был начальником подразделения РФФИ, отвечавшего за информационное обеспечение фундаментальных исследований. Он предложил создать телекоммуникационную сеть, которая связала бы информационные ресурсы ведущих библиотек и информационных центров по всей России и помогла обеспечить доступ к этим «институтам памяти», хранящим результаты фундаментальных исследований. Он набросал некую идеологию такой сети и начал искать тех, кто смог бы участвовать в ее создании. Первым откликнулся Я. Л. Шрайберг, который принес свой проект «Либнет»¹. В нем предполагалось при помощи выделенных телефонных линий объединить пять федеральных библиотек, базировавшихся в Москве, в сеть на основе «новелловского»¹¹протокола, который в то время уже уходил c арены, а вскоре и вовсе канул в Лету. Предполагалось, что пользователь, придя, например, в Ленинскую библиотеку и не найдя там нужной ему книги, будет иметь возможность посмотреть, есть ли эта книга в Медицинской библиотеке, в ГПНТБ, Библиотеке иностранной литературы или в какой-то другой библиотеке.

Ю. Е. Хохлов, который очень хорошо знал новейшие технологии и глобальные тенденции их развития, счел такой подход не совсем современным. Он предложил иной проект, который был назван LibWeb¹²и получил финансовую поддержку РФФИ. На пилотной стадии в проекте участвовало несколько ведущих библиотек и информационных центров федерального уровня, базировавшихся в Москве: Библиотека по естественным наукам РАН, ГПНТБ России, ИНИОН РАН, Научная библиотека МГУ. Были также привлечены ведущие специалисты Института проблем передачи информации РАН и Вычислительного центра им. А. А. Дородницына РАН.

Позже — благодаря большому количеству семинаров, на которых Ю. Е. Хохлов выступал сам и куда приглашал многих известных экспертов из научного сообщества, — к проекту подключился еще целый ряд библиотек федерального и регионального уровней, включая несколько отраслевых: Библиотека Российской академии наук (Санкт-Петербург), ГПНТБ Сибирского отделения РАН (Новосибирск), РГБ, ЦНСХБ РАСХН, Научная библиотека Государственной академии нефти и газа им. И. М. Губкина, Научная библио­тека Южно-Уральского государственного университета (Челябинск).

LibWeb, которым руководил Ю. Е. Хохлов, был достаточно крупным проектом, который РФФИ финансировал в течение девяти лет, а Российский гуманитарный научный фонд — в течение шести лет. Денег, выделявшихся на него, было, как минимум, на порядок, а то и на два порядка больше, чем для научных грантов. Например, если обычный грант составлял около 20 тысяч рублей, то на этот проект выдавалось 400 тысяч. И понятно почему: для некоторых библиотек нужно было покупать «железо» и необходимые программные продукты, оплачивать каналы связи — а это все было достаточно дорого.

Таким образом, Юрий Евгеньевич в среде российских «библиотечных автоматизаторов» был фигурой весьма заметной и фактически вел за собой это профессиональное сообщество. Буквально c первого дня его работы в Ленинке мы стали союзниками. Благодаря ему проект внедрения информационных технологий стал в Программе модернизации РГБ одним из самых мощных и убедительных. Это признали и члены международной комиссии ЮНЕСКО, и позже эксперты программы Тасис¹³, которая одобрила для РГБ специальный грант в размере миллиона экю.

О том, что мы вместе c коллективом библиотеки успели сделать за это короткое, но вдохновенное и яркое время, будет рассказано в других очерках. Здесь же только скажу, что очевидная для всех компетентность Юрия, его непривычный для «советского» учреждения чуть отстраненный стиль поведения в сочетании c фантастической работоспособностью и абсолютной человеческой надежностью помогли создать какую-то особую атмосферу взаимопонимания и сотрудничества. Ни я, ни другие руководители библиотеки не стеснялись советоваться c ним по многим вопросам, и не только по информационным технологиям. У него было особое мышление, сильно отличающееся от нашего: он умел видеть любую проблему гораздо шире и детальнее, чем большинство из нас, мгновенно раскладывал все по полочкам, и у каждого возникало ощущение уверенности в том, что ее можно быстро и, главное, технично преодолеть. Мы все были достаточно хорошими профессионалами, некоторые — вообще отличными, но он был виртуозом, маэстро. Впрочем, это имело свои сложности: в работе Юрий не терпел дилетантов и профанов, не церемонился c ними, а они, как это обычно бывает, не оставались в долгу. Поэтому недоброжелателей у него хватало.

Когда в конце 1996 года пришел новый директор — Егоров, я очень быстро почувствовала, что он, несмотря на мои четкие и искренние уверения в полной лояльности и готовности работать c ним, хочет от меня избавиться. Его попытки добиться этого были сначала «элегантными», затем топорными, но потом уже более умными — бюрократическими. Он просто решил меня «сократить». Юрия же Евгеньевича он в принципе готов был сохранить (уж очень ценный был экземпляр), однако тот, очень хорошо знавший эту породу «аппаратчиков», сразу принял для себя решение не связываться c ним. И мне советовал сделать то же самое. Я не вняла совету, потому что не представляла себе жизни без Ленинки. Ведь здесь я провела почти тринадцать лет, стала специалистом и руководителем, сделала беспрецедентную для женщины карьеру — не пропустив ни единой ступеньки, поднялась по служебной лестнице от рядового библиотекаря до заместителя директора, была и. о. директора. И была еще одна причина: я просто любила эту библиотеку и свою работу.

Мое упрямство, естественно, не привело ни к чему хорошему — я стала генералом без армии. У меня отобрали все подразделения и функции, меня переселили в убогий кабинет в одном из самых необжитых и неприятных зданий Ленинки (Мохо­вая, 12), ни одно заседание дирекции не обходилось без унизительных комментариев по поводу моей недавней деятельности в роли первого лица. Никто, кроме Юрия Евгеньевича, ни разу не посмел возразить. Я получала сочувствие и утешения лишь в коридоре либо за стенами библиотеки. А благородный рыцарь вскоре тоже был отправлен под сокращение. Ему, как и мне, цинично был предложен на выбор список из примерно пятисот вакантных должностей — от библиотекарей до уборщиков помещений. Егоров открыто шельмовал теперь и его достижения, а народ, как и в моем случае, безмолвствовал. Естественно, мы не могли ожидать чего-то другого от людей, которые не меньше нашего дорожили своей работой и хорошо понимали, что c ними будет, если они поднимут голос. Мы очень благодарны своим коллегам за то молчание, потому что тогда оно совершенно очевидно не было знаком согласия, и Егоров это прекрасно знал.

Очень показательна одна история, связанная c приходом Егорова, после которой Юрий, собственно, и понял бессмысленность всех наших надежд. Увидев в директорском кабинете компьютер (которым я до последнего времени активно пользовалась), Егоров вызвал Хохлова и сказал: «Уберите его — отдайте тому, кому он нужнее». Трескучесть фразы не затмила ее смысла: вставший у руля функционер, что называется, «в гробу видал» прогресс. Не удивительно, что именно он оказался окончательным могильщиком программы модернизации РГБ, которая к моменту его прихода уже была полностью разработана и официально одобрена Министерством культуры РФ. Он так прямо и заявил: «Дело надо делать, а не программы писать». Отменив заслуги других, он и его преемник, однако, не постеснялись воспользоваться плодами их труда — миллионом экю на автоматизацию РГБ и кредитом французского правительства в 10 миллионов долларов на реконструкцию основного хранилища библиотеки. Почву для проектов подготовили все мы — как члены международной комиссии экспертов ЮНЕСКО, так и специалисты библиотеки, участ­вовавшие в реализации программы. Среди людей, которые поддерживали программу в России, считаю своим приятным долгом упомянуть Юрия Борисовича Волегова (ныне покойного), который тогда был заместителем министра культуры, Евгения Ивановича Кузьмина, руководившего в то время всей библиотечной отраслью в Министерстве культуры, и Игоря Владимировича Шабдурасулова, который в те годы был начальником Департамента культуры Аппарата Правительства РФ.

Итак, мы осознали, что наша работа в Ленинке закончена, и нужно как-то устраивать свое будущее, чем мы и стали вплотную заниматься. На этом рассказ про «свалившиеся кудри» можно закончить — надо было отращивать новые…

2. Где был, там нет, а где шел — тут след

Ю. Е. Хохлов, благодаря огромной сети своих контактов, построенной в РФФИ и затем существенно расширенной в РГБ, первым узнавал о самом новом и интересном в сфере информационно-коммуникационных технологий. В тот тяжелый период, когда нас «выжигали» из Ленинки, он предложил мне не терять времени, а сесть и освоить все то, что можно раздобыть в связи c новым и очень симпатичным концептом «информационное общество», о котором он кое-что слышал и читал. Поскольку я профессионально владею двумя иностранными языками и парочку еще знаю на уровне «чтение и перевод со словарем», я довольно быстро накопала из интернета целые горы соответствующей руды. Могу сказать, что даже меня, человека, привыкшего к очень большим объемам информации (я прочитала за свою жизнь многие сотни книг и довольно долго работала комплектатором иностранной литературы в национальной библиотеке), эта лавина просто придавила. На самом деле объем меня страшил не сам по себе, а в связи c совершенно новым для меня содержанием. «Господи, — взмолилась я, — у меня уже три профессии¹⁴, мне уже почти сорок лет, неужели снова садиться за учебники?!». Пришлось сесть, благо времени у меня теперь было навалом — спасибо Егорову.

Я корпела дней десять, потом еще несколько дней писала статью — не статью, что-то вроде обзора: что такое информационное общество, какой смысл вкладывается в это понятие, какие политические декларации появились в разных странах и как на них откликнулись общества, какие конкретные дела стали делаться. Получилось в итоге страниц двадцать плотного текста. Я позвонила Юрию Евгеньевичу и сказала, что в принципе готова показать ему результат. Переправила ему через свою дочь Шуру результат своей работы, и он взял время на чтение. Через некоторое время сказал, что готов обсудить. Мы договорились встретиться в каком-то кафе на Ленинском проспекте. Я, как студентка, пришла заранее и почему-то страшно волновалась. Наверное, потому, что наши роли относительно друг друга резко поменялись: прежде я была руководителем и лидером, теперь — в новой жизни, когда моя славная карьера обнулилась, — эта роль естественным образом переходила к нему. Когда он появился, лицо у него было довольно мрачное, выражение — почти зловещее. У меня внутри все как-то окаменело. Он начал разговор издалека: о том, что происходит в библиотеке, c кем он тут недавно встречался, о чем говорил, c кем успел еще познакомиться и т. п. Мне казалось, что о том, ради чего мы, собственно, собрались, речь так и не зайдет. «Наверное, — думала я, — такая получилась ерунда, что он стесняется даже и обсуждать». Но он вдруг говорит: «А что касается того, что ты написала, так это — высший пилотаж». И лицо у него при этом совершенно изменилось — он искренне радовался моему первому успеху в новом деле.

После этих слов мне было уже совсем наплевать на всех егоровых и свою «поруганную честь». Я осознала, что порох в пороховницах еще есть, что я могу для чего-то серьезного еще пригодиться, и вообще как-то запахло весной… Потом мы много раз использовали этот мой материал: выступали c докладами на разных семинарах и конференциях, писали статьи в журналы, использовали для подготовки собственных меро­приятий. Позже, в 1999 году, выжимки из этого обзора были опубликованы в специальном выпуске «Вестника РФФИ», целиком посвященного новой проблематике. Этот выпуск назывался «Наука в информационном обществе».

Вскоре после этой памятной встречи на Ленинском Юрий Евгеньевич узнал от Владимира Александровича Сердюка, заместителя генерального директора «Комкора»¹⁵ о новом проекте программы «infoDev» Всемирного банка, который начинался в нашей стране. Проект этот назывался «Дебаты по вопросам политики развития телематической сферы¹⁶ в России» (Telematics Policy Debate in Russia) и был первым проектом этой программы для России. Он был посвящен в первую очередь организации национального диалога по вопросам развития телекоммуникаций и выполнялся американской некоммерческой организацией Freedom Channel («Канал свободы»), базировавшейся в Соммервилле, штат Массачусетс, и руководимой довольно известным человеком — Михаилом Казачковым.

О Мише мне не хотелось бы говорить вскользь, потому что он сыграл довольно значительную роль в деле создания нашего института. Он, кстати, представлялся как последний диссидент Советского Союза. Дело в том, что из аспирантуры физфака Ленинградского госуниверситета он попал в тюрьму, где провел без малого пятнадцать лет. В его освобождении принимали личное участие такие люди, как Джеймс Биллингтон (James Billington), директор Библиотеки Конгресса США, и даже Альберт Гор, тогда вице-президент США. После освобождения Миша тут же уехал в Соединенные Штаты, в Бостон. Какое-то время он читал в Гарвардском университете лекции по вопросам правозащитной деятельности, но очень быстро переключился на вещи, связанные c ИКТ. Он достаточно легко освоился в этой сфере, поскольку был дипломированным физиком c великолепным образованием. Вскоре он создал Freedom Channel и, когда был организован тот самый конкурс Всемирного банка, принял в нем участие. Выиграв конкурс и получив грант, он сразу же стал решать самую главную задачу: нужно было собрать группу квалифицированных исполнителей. Он приехал в Россию, начал встречаться c самыми разными людьми. Поскольку отрасль связи в то время оставалась под сильной опекой государства и требовалась некая новая модель ее развития, он совершенно обоснованно решил начать c законодателей. Придя в Комитет по информационной политике Государственной думы, он познакомился c Борисом Владимировичем Кристальным, который уже тогда был советником при этом комитете. Через Бориса Владимировича он вышел на Михаила Якушева, работавшего в то время в Глобал Один¹⁷, через В. А. Сердюка — на Ю. Е. Хохлова, а через последнего — на Андрея Семеновича Мендковича, президента первой в России некоммерческой компьютерной сети для науки и образования FREENet.

Мише удалось сколотить исключительную команду: это были выдающиеся специалисты в разных, но имеющих непосредственное отношение к телематике областях. Хотя это были представители совершенно разных сообществ (государства, бизнеса, научно-образовательной сферы), их объединение на одной дискуссионной площадке было исключительно полезным для формирования политики развития сложной современной отрасли. Впоследствии к этой достойной компании присоединилась и я — Миша по рекомендации Юрия пригласил меня в консультативный совет этого проекта.

Большую позитивную роль в проекте сыграл его куратор со стороны Всемирного банка Питер Найт (Peter Knight). Он поддержал идею, высказанную Казачковым, что в России нужно создать независимый институт по проблемам развития телекоммуникаций, и Миша активно начал этим заниматься. При этом вмешался Юрий и, как это ему свойственно, резко расширил контекст проблемы. Он сказал: «Телекоммуникации, сети имеют смысл лишь в том случае, когда есть контент и услуги и когда люди всем этим хотят и умеют пользоваться. Поэтому институт должен быть другим и заниматься гораздо более широким спектром вопросов». Питер полностью согласился c этой точкой зрения.

К тому времени уже был опубликован и достаточно известен за рубежом (и, разумеется, нашему всеведущему и вездесущему Юрию Евгеньевичу) Доклад Бангеманна, перевернувший представления о том, как нужно развиваться Европе. Именно в этом документе впервые в политическом контексте появилось словосочетание «информационное общество», которое так зацепило Юрия. Сам этот доклад был ответом Европы на вызов США, которые благодаря Альберту Гору уже в течение нескольких лет занимались созданием национальной информационной инфраструктуры. В отличие от североамериканцев, опирающихся на рыночную экономику, европейцы исповедовали почти социалистический подход: они говорили, что нужно планомерно развивать инфраструктуру, причем не на рыночной основе, а c участием государства, и серьезно задумываться о социальных аспектах использования информации и ИКТ. Для них главной фигурой во всем этом деле был потребитель — общество, поэтому они сразу же поставили перед собой вопросы: как будет использоваться инфраструктура, как в новом обществе люди будут жить и работать и т. п.

Россия в этом смысле была гораздо ближе к Европе, чем к Америке, поэтому, думая о новом институте, Юрий так настойчиво проводил идею наделения этой структуры очень широкими общественно-значимыми целями и задачами. Мы c ним согласились, и Миша поручил своему партнеру в России Борису Багаряцкому начать процедуру регистрации института, который в своем названии нес бы слова «информационное общество». Мы все — Казачков, Кристальный, Хохлов, Якушев, Мендкович, Багаряцкий и я — образовали коллегиальный орган будущего института: совет директоров. Чуть позже мы рекомендовали туда Александра Ильича Русакова, ученика и близкого друга Андрея Мендковича, который в то время уже был не кем иным, как проректором по информатизации Ярославского государственного университета им. П. Г. Демидова. В свою очередь Миша Казачков и Боря Багаряцкий пригласили еще одного человека — известного политолога Марка Юрьевича Урнова.

Учитывая наши печальные обстоятельства в связи c Ленинкой, мы c Юрой стали рассматривать будущий институт как некую площадку для дальнейшей деятельности и поэтому активно включились в подготовку документов, необходимых для его регистрации. В качестве названия мы предложили «Институт информационного общества», в качестве организационно-правовой формы — автономную некоммерческую организацию. Она казалась нам наиболее удобной для работы, что впоследствии полностью подтвердилось. Мы все вместе договорились о том, что учредителями нового института будут несколько физических лиц — знаковых персон в информационной сфере.

Наступило лето 1997 года, мы все разъехались по отпускам, а когда вернулись, узнали, что организация уже зарегистрирована, что называется она «Институт “Информационное общество”»¹⁸ и что у нее есть руководители: президентом стал Миша Казачков, исполнительным директором — Боря Багаряцкий, а председателем Совета директоров — Марк Урнов. По этому поводу я отпустила горькую шутку: ну вот, мол, вместо института получился симфонический оркестр¹⁹. Шутка была воспринята очень болезненно, и мне, убежденной и последовательной ненавистнице всяких националистических заморочек, пришлось потом оправдываться перед своими коллегами и друзьями еврейской национальности.

Несмотря на все наше расстройство, была одна вещь, которая нам тогда очень импонировала: Марк, будучи человеком исключительно креативным, сочинил для института отличный логотип: человечки, стоящие в ряд и держащиеся за ручки, образуют буквосочетание WWW, знаковое для всех современных информационщиков. Вряд ли в то время можно было придумать более удачную метафору для информационного общества.

Хоть наш институт, как говорится, и «криво загрузился», я, тем не менее, положила туда свою трудовую книжку и даже получила громкую должность «директора библиотечных программ». Кроме проекта LibWeb, который Юра теперь мне поручил координировать, никаких других программ, хоть как-то связанных c информационной деятельностью, там не было. Мы все время пытались направить работу института в это русло, однако это никак не удавалось. В какой-то момент наши руководители в чем-то не поняли друг друга, и в результате Миша Казачков вернулся в США. Оставшиеся же занимались вещами, далекими от телекоммуникаций и уж тем более — от информационного общества.

Упорный Юрий при этом не прекращал попыток «выгородить для нас некую поляну», на которой наша работа могла бы иметь смысл. Он продолжал действовать от имени института, причем иногда на весьма высоком уровне. В частности, 2 декабря 1997 года он выступил на парламентских слушаниях «Развитие информационного пространства России».

Вскоре у нас появился еще один шанс реализовать свои планы. В Московской городской думе созыва 1997 года появился молодой депутат Степан Владимирович Орлов. Благодаря ему в Мосгордуме было выделено направление c длинным названием «Информация, информатизация, связь, телекоммуникации и телевидение». Поскольку Степан не был специалистом в этой сфере (он заканчивал истфак МГУ), он попросил Багаряцкого, c которым давно был знаком и дружен, помочь собрать команду компетентных советников. Вот тут-то нас и привели знакомиться c депутатом. Вскоре при нем был создан экспертный совет по широкой проблематике информационного общества, в который вошли все мы и целый ряд других экспертов из крупнейших ИТ-компаний, научных учреждений, вузов, общественных организаций и даже государственных структур, причем не только московских, но и федеральных. Председателем этого совета единодушно был избран Юрий Хохлов. Совет функционировал в общей сложности восемь лет, и благодаря его открытым заседаниям было промыто (в лучшем смысле этого слова) столько мозгов и выдвинуто столько идей, что этого хватило бы на десяток, а то и на сотню министерств.

Степан оказался не только талантливым политиком, но и невероятно толковым учеником: он буквально на лету схватывал очень сложные для гуманитария вещи и вскоре мог на любом уровне осмысленно обсуждать любые проблемы, связанные c информационной инфраструктурой и использованием ИКТ. Между прочим, c ним произошла история, очень похожая на мою: однажды Юра в каком-то разговоре употребил слово «интероперабельность»²⁰. Степану оно очень понравилось, но он не знал, что оно означает, и не постеснялся спросить об этом. Юра объяснил, и c тех пор Степан применяет это понятие, равно как и множество других понятий из сферы информатики, вполне квалифицированно.

Благодаря этому сотрудничеству было сделано несколько вещей, которые, по нашему общему мнению, способствовали развитию информационного общества не только в Москве, но и в России. В частности, был проведен сравнительный анализ нормативного законодательства, регулирующего процессы создания и использования информационных ресурсов в Российской Федерации. Были разработаны и приняты два, как нам представляется, весьма прогрессивных закона города Москвы: «Об информационных ресурсах и информатизации в Москве» и «О гарантиях доступности информации о деятельности органов государственной власти города Москвы». Также была разработана законодательная инициатива Мосгордумы «по внесению изменений в федеральное законодательство, направленных на противодействие массовым рассылкам сообщений электросвязи (спаму)».

Во время нашей работы в Институте «Информационное общество» мы успели провести совместно c экспертным советом при С. В. Орлове два довольно интересных круглых стола: «К проблеме создания Высшего совета по этике и нравственности в области кинематографии и телерадиовещания в Российской Федерации» (23 апреля 1998 года) и «От пиратского рынка к цивилизованной системе создания и использования аудиовизуальных и программных средств» (18 июня 1998 года).

Я помню, как горячо мы тогда осуждали саму идею создания некоего государственного нравственно-надзорного органа. Марк тогда сказал: «Замечательно было бы, если бы каждый занимался своим естественным делом: Дума принимала бы законы, поправки и так далее, суды справляли бы свою функцию, а вот защита морали происходила бы через общественную активность. Пусть общественность устраивает пикеты, создает комитеты и так далее. Это не есть дело государства». Золотые слова, но вот прошло уже больше десяти лет, а наша общественность так и не взяла на себя труд блюсти чистоту в средствах массовой информации. Хотя беспокоиться есть о чем: если «чернухой-порнухой», против которой должен был бороться так никогда и не созданный Высший совет, все уже давно переболели, то теперь эфир забит гораздо более вредным для общественной морали содержимым, а никаких пикетов и комитетов нет и в помине.

Что касается пиратства, то здесь за прошедшую c тех пор декаду ситуация в России изменилась довольно существенно: уже стало очевидным, что все больше и больше компаний и отдельных людей предпочитают покупать лицензионные программные продукты. Глядишь, скоро дойдем и до того, что производители и потребители контента договорятся до чего-то взаимовыгодного, чтобы не обижать друг друга  :-) .

Возвращаясь к нашему институту, упомяну отрадный для нас факт: мы все же создали там московскую дирекцию, которую, разумеется, возглавил Юрий Хохлов. Мы хотели реализовывать на ее базе какие-то, что называется, релевантные проекты, одновременно помогая Степану Владимировичу как законодателю решать проблемы информатизации Москвы. Это был классический случай взаимовыгодного сотрудничества. Очень скоро мы получили первый хозяйственный договор: Московская телекоммуникационная корпорация заказала разработку системного проекта общегородской информационной системы Моск­вы. Это была весьма серьезная работа — и по задачам, и по деньгам. Мы, наконец, получили возможность заниматься своим делом.

Выполнив заказ, мы получили свои зарплаты, однако деньги еще оставались, и их надо было разумно использовать для развития института. Одним из таких вложений была поддержка нашей поездки в Брюссель для проведения переговоров c Центром деятельности в сфере информационного общества (ISAC), созданным при двух генеральных директоратах Европейской комиссии — DG III «Промышленность» и DG XIII «Телекоммуникации, информация, информационный рынок и использование результатов исследований». В мае 1998 года c этой миссией в Бельгию отправились мы c Юрием Хохловым и Андрей Мендкович. Там к нам присоединился Эндрю Халлан (Andrew Hallan), владелец небольшой част­ной фирмы в Люксембурге, который впоследствии участвовал в нескольких наших проектах. Мы встретились в Брюсселе c главным советником ISAC Йоргом Венцелем (Jцrg Wenzel). Результаты этих переговоров имели долгосрочный эффект. Некоторое время спустя мы провели несколько международных конференций по проблемам информационного общества в «распределенном» формате, когда благодаря технологиям видеоконференцсвязи в наши мероприятия мы могли встраивать параллельно проводимые мероприятия Еврокомиссии. А также на долгие годы стали неотъемлемой частью международной деятельности по выбору лучших проектов в сфере использования ИКТ для развития — конкурсов «Глобальный вызов Бангеманна», «Стокгольмский вызов» и «Глобальный юношеский вызов».

Есть еще одна памятная вещь, связанная c Институтом «Информационное общество». Как-то раз к нам обратился Александр Николаевич Райков²¹, который тогда работал в Администрации Президента РФ, и предложил подготовить материал, связанный c развитием информационного общества, для включения в ежегодное радиообращение Президента. Помню, как мы c Юрой набрасывали тезисы этого обращения, сидя на лавочке на Тверском бульваре. Автором первоначального варианта текста была я, но Марк потом поработал над ним так, что нам до сих пор не стыдно его читать. Приведу здесь для истории полный текст этого, ранее никогда не публиковавшегося документа, который называется «Наш проект радиообращения Президента (1998)».

Дорогие сограждане!

Мы стоим на пороге нового века и тысячелетия. Это не просто временной рубеж, а начало нового этапа развития человеческой цивилизации. Одна из главных черт, определяющих лицо цивилизации наступающего столетия — необычайно возросшая мощь информационных и коммуникационных технологий. По сути дела, речь идет о глобальной информационной революции, масштабы и последствия которой могут затмить промышленную революцию XIX века и научно-техническую революцию середины XX столетия. Результатом промышленной революции стала индустриальная цивилизация. Научно-техническая революция породила так называемое постиндустриальное общество, которое сегодня на наших глазах превращается в общество информационное.

Появление новейших технологий, формирование глобальных информационных сетей и систем впервые в истории нашей планеты открывают не только технические, но и экономические возможности связать буквально каждого c каждым, объединить информационные ресурсы человеческой цивилизации и обеспечить доступ к ним любому человеку на Земле.

Эти процессы несут c собой глубочайшие качест­венные перемены во всех сферах человеческой деятельности.

Меняется мировое хозяйство. Рождаются новые формы организации производства, новым содержанием наполняются многие профессии, меняется характер трудовых взаимоотношений, преобразуются отношения между инвесторами и получателями инвестиций, между продавцами и покупателями и т. д. Резко расширяются возможности для малого и среднего предпринимательства, для индивидуализации производства и оптимального использования местных условий и ресурсов, для развития сложных услуг и образования. На этой основе создаются предпосылки для значительного повышения эффективности производства, для экономии природных ресурсов и защиты окружающей среды, для перехода к устойчивому развитию.

Становление информационного общества делает мировой рынок значительно более динамичным и конкурентным. Практически не давая времени на размышление, информационное общество ставит производителей перед очень жестким выбором: отныне и постоянно соответствовать самым высоким мировым стандартам и требованиям и тогда процветать или оказаться вытесненным c рынка. Рассчитывать на традиционные протекционистские меры при этом уже не приходится. Информационный век лишает их силы. Задача государств в новой ситуации оказывается не в том, чтобы отгораживать неэффективных национальных производителей от иностранной конкуренции, а в том, чтобы способствовать их победе в этой конкуренции. Одно из важнейших стратегиче­ских условий такой победы — развитие нацио­нальной информационной инфраструктуры и ее эффективная включенность в глобальную информационную инфраструктуру. Сегодня «положительный информационный баланс» страны становится столь же важным показателем ее экономического здоровья и процветания, как и положительный платежный и торговый балансы.

Информационное общество обладает гигантским потенциалом для улучшения качества жизни всего человеческого сообщества и каждого человека в отдельности. Электронная связь крайне расширяет возможности и создает новые формы индивидуального общения. Уже сегодня любой человек, включенный в глобальную сеть Интернет, может легко общаться со своими коллегами и друзьями в любой точке земного шара, причем это общение оказывается намного дешевле традиционной международной телефонной связи. Новые информационные технологии открывают каждому человеку доступ к сокровищам мировой науки и культуры — ко всем крупнейшим музеям и библиотекам мира, к информационным агентствам и издательствам, к любым книгам, газетам, справочникам и т. д.

Для человека информационного века единство мира оказывается уже не теоретической или идеологической абстракцией, а фактом его по­вседневной жизни. Реальностью становится развертывание массовой системы качественного обучения на расстоянии и образования, не ограниченного возрастными рамками, системы по­стоянного повышения квалификации. Обучение c использованием электронных коммуникаций существенно расширяет кругозор учащихся и их контакты, лучше учитывает их индивидуальные особенности, создает возможности освоения ими самых современных знаний и навыков.

Еще одна возможность, предоставляемая информационным обществом, — качественное улучшение системы охраны здоровья. Новые информационные технологии и системы делают широко доступной профилактическую информацию, создают основу для получения любым пациентом — где бы он ни жил — регулярных врачебных консультаций. Они превращают в реальность теледиагностику, опирающуюся на национальные и мировые информационные ресурсы, и телеконсилиумы c участием лучших специалистов. Они позволяют лечебным учреждениям совместно пользоваться самым современным и дорогостоящим оборудованием.

В информационном обществе обычным явлением станет «телеработа», которая в состоянии кардинально решить проблему занятости людей c ограниченными физическими возможностями. Это поможет решению одной из самых сложных социальных проблем.

«Сжимая пространство», информационное общество резко расширяет возможности человека выбирать, где и на каких условиях работать, у кого и по каким ценам покупать те или иные товары и услуги, делает продавцов более зависимыми от потребителей, существенно усложняют жизнь монополистам, недобросовестным работодателям и производителям.

Однако информационная революция несет c собой не только новые решения и возможности, но и новые проблемы. Речь идет о новых формах культурной агрессии со стороны наиболее развитых стран в отношении менее развитых, об угрозе утраты целыми сообществами своей культурной и национальной самобытности, включая самобытность языковую, о навязывании человечеству потребительских предпочтений и вкусов в интересах узкой группы транснациональных компаний-производителей и пр. Эффективные методы противодействия этим и другим опасностям информационного века, как и в случае защиты национальных производителей, лежат не в области отгораживания себя от глобального информационного пространства, а в сфере развития собственного полноценного участия в формировании и развитии этого пространства.

Особая тема — информационное общество и политика. Демократия — это в первую очередь возможность граждан влиять на принятие важнейших государственных решений, контролировать органы власти всех уровней, возможность обеспечить закон и порядок, защищающий права и свободы личности. Развитие информационного общества создает беспрецедентные возможности для контроля над властью со стороны граждан. Уже сейчас во многих странах мира по электронным сетям можно получить бесплатный доступ к официальной информации, к текстам законов и иных нормативных актов. Деятельность властей становится все более и более прозрачной. В развитых странах мира набирают популярность проводимые c помощью информационных сетей общественные референдумы по тем или иным вопросам, интересующим общественность города, региона или всей страны.

Но дело не только в этом. В таком сложнейшем организме, каким является современное общество, без информационных технологий попро­сту невозможно наладить эффективное взаимодействие между многочисленными властными структурами, нельзя надлежащим образом повысить скорость выработки и принятия решений и снизить вероятность управленческих ошибок. Словом, вне информационного общества невозможно обеспечить требуемого сегодня качественного улучшения государственного управления.

Значимость происходящих сегодня перемен в сфере информатики и телекоммуникаций хорошо осознается ведущими странами мира. США, Япония, другие державы осуществляют стратегические вложения в развитие информационных и телекоммуникационных технологий, информационной инфраструктуры, в наращивание информационных ресурсов, в изучение экономических и социальных особенностей информационного общества. Совет Европы еще в 1994 году принял решение о создании постоянно действующего координационного органа по проблемам информационного общества. Целый ряд стран Европы, Америки и Азии уже имеют концепции формирования информационного общества, причем не только на общенациональном, но и на региональном и местном уровнях. Самое серьезное значение этим проблемам придается в странах «большой семерки», к которой недавно присоединилась Россия.

Наше государство должно правильно и своевременно реагировать на изменения, происходящие в мире, приспосабливаться к требованиям эпохи. Нам необходимо понимать, что становление информационного общества меняет традиционные представления о силе и величии государств и наций. Ломается вековой стереотип геополитической мощи, определявшейся размером территории страны и численностью ее армии. Сегодня мощь державы — это не столько способность ощетиниться оружием, сколько интеллектуальный потенциал нации и включенность в мировое информационное пространство.

Вместе c тем мы должны ясно отдавать себе отчет в том, что устранение угрозы глобальной войны и появление принципиально новых технологий означает не ослабление конкуренции за влияние в мире, а изменение ее характера и механизмов. В грядущем столетии за нашей Родиной должно сохраниться место одной из ведущих мировых держав, которое она по праву занимала на протяжении многих веков.

Разрушив отделявший нас от остального мира железный занавес, Россия влилась в мировое сообщество как полноправный и активный партнер. В стране развивается рыночная экономика, крепнет новый государственный строй, основанный на выборности власти и ее ответственности перед народом. Сегодня уже можно c уверенностью сказать, что самый тяжелый период реформ позади. Но нам еще предстоит сделать очень многое, решая одновременно проблемы и нынешнего, и грядущего века, совмещая ответы на национальные и глобальные вызовы. Это трудно, но иного выхода у нас нет.

Если мы не сумеем органично войти в глобальное информационное общество, Россия может попросту перестать существовать как мировая держава. Между тем научный, культурный, природный и промышленный потенциал России, сохранившийся высокий общий уровень образования позволяют нам рассчитывать на достойное место в новой информационной цивилизации XXI века. Сегодня в нашей стране активно разрабатываются и используются сверхсовременные информационные технологии, хорошо развита система связи, осуществляется программа «Народный телефон». В России имеются огромные информационные ресурсы, а по богатству хранилищ информации мы опережаем многие развитые страны. Это — наш капитал, наше конкурентное преимущество. Главная задача — объединить эти пока разрозненные компоненты информационного пространства, заставить их в полной мере служить человеку.

Отсюда стратегическая важность создания программы формирования единого информационного пространства России, а затем и комплексной многоуровневой программы развития в России информационного общества. К слову сказать, Концепция единого информационного пространства России уже получила одобрение Президента. Становление информационного общества — это безусловный национальный приоритет. По своей масштабности и значимости Программа развития информационного общества в России, конечно же, должна иметь статус президентской. Она должна содержать видение российского общества, каким оно станет в XXI веке, в результате успешного завершения экономических реформ, технологиче­ской и социальной модернизации. Так что в этой программе необходимо осмыслить и учесть не только технологические, но и экономические, социальные, юридические, политические, культурные и международные аспекты сдвигов, происходящих в человеческой цивилизации на рубеже нового тысячелетия. Она должна наметить главные направления развития информационного общества в России и пути его интеграции в глобальное информационное общество. По аналогии c программой «Народный телефон» нам неплохо подумать о программе «Компьютер в каждый дом» или «Интернет в каждый дом», которая могла бы стать составной частью Президентской программы становления информационного общества в нашей стране.

Усилия, направленные на ускорение процесса становления у нас в стране информационного общества, помогут нам решить и многие тяжелейшие проблемы сегодняшнего дня. Значительное расширение возможностей получения и распространения информации открывает пути совершенствования демократических процедур и защиты граждан от произвола, дает мощный толчок повышению деловой активности и развитию добросовестной конкуренции. Информация — это главное оружие борьбы против олигархизации экономики, против сращивания бюрократии c неэффективными монополистическими структурами, против коррупции и манипулирования общественным мнением, против угрозы возврата к тоталитарной диктатуре. Развитие информационного общества будет способствовать становлению в России местного самоуправления и других структур гражданского общества, без которых говорить о демократии и защите прав граждан просто бессмысленно.

Становление информационного общества — необходимое условие превращения большинства граждан России в сильный и демократически ориентированный «средний класс», без чего немыслимы политическая стабильность и экономическое благополучие нашего общества. К важнейшим сферам деятельности среднего класса относятся, как известно, высокотехнологичные и наукоемкие производства, научные исследования, сложные виды услуг, образование, культура и т. д. Сегодня эти сферы угнетены из-за экономического спада, бюджетного кризиса, организационных просчетов и пр. Но именно на эти виды деятельности информационное общество предъявляет наибольший спрос, именно в этих профессиях оно нуждается, именно c их помощью обеспечивается его эффективность и рост материального благосостояния граждан.

Наконец, развитие информационного общества позволит нашей огромной стране преодолеть вековое неравенство между центром и регионами, сделать устаревшим понятие «отдаленные районы», обеспечить эффективное взаимодейст­вие между федеральными и региональными органами власти, гарантировать защиту прав граждан, как бы далеко от Москвы они ни жили.

Развитие информационного общества — сложнейший процесс. Для того чтобы создать его в России, предстоит решить огромное количество стратегических проблем. Для успешного вступления в информационный век нам необходимо обеспечить приоритетное развитие производства и максимально быстрое освоение самых передовых информационных и телекоммуникационных технологий, ускоренное формирование охватывающих всю Россию открытых информационных систем; нам необходимо последовательно совершенствовать средства связи и передачи данных, стимулировать развитие информационного предпринимательства, становление единой общенациональной системы информационных ресурсов и создание технологических, экономических и правовых возможностей доступа россиян к информационным ресурсам ведущих стран мира; нам необходимо совершенствовать и развивать законодательство в области информации и телекоммуникаций; построить эффективную систему информационной безопасности. Мы должны стимулировать развитие общероссийской сети электронных библиотек, создать систему информационного «всеобуча», т.е. систему обучения граждан России основам информационной культуры и т. д.

Ставя своей целью развитие информационного общества, государство может и должно обеспечить благоприятные условия для проявления инициативы предпринимателей, инженеров, изобретателей, ученых, политиков, деятелей культуры и образования, всех граждан страны, у кого есть энергия и желание вывести Россию в число лидеров третьего тысячелетия, сделать ее стабильной, свободной и процветающей. Нынешнее поколение россиян имеет уникальный шанс использовать для этого все преимущества информационной революции. Не использовать этот шанс мы не имеем морального права ни перед прошлыми, ни перед будущими поколениями.

Конечно, рассчитывать на то, что подготовленный нами текст мог быть тогда произнесен Президентом в эфире, было наивно. Однако было важно, что в его администрации были люди, которые его все-таки прочитали и, как мы надеялись, поняли. Это вполне могло иметь какие-то положительные последствия в будущем. Между прочим, чуть позже, в 1999 году, когда Борису Николаевичу Ельцину организовали интернет-конференцию, А. Н. Райкову во время подготовки к ней удалось вставить в материалы для Президента кое-что из этого нашего текста. Мы очень внимательно следили за ходом этой конференции. В какой-то момент Президент сказал: «Россия должна стать информационным обществом». Потом задумался, выдержал длинную паузу и продолжил: «…глубоко-о-о информационным». Вот в такой забавной форме впервые было заявлено на высшем уровне о необходимости развивать информационное общество в России.

Что же касается Института «Информационное общество», то там дела так и не пошли в желательном для нас ключе. Наши руководители продолжали делать инвестиции в проекты, имевшие, по нашему мнению, мало общего c уставными целями и задачами. Мы стали открыто выражать свое несогласие c «курсом», однако ситуация особенно не менялась. Это сотрудничество в принципе потеряло смысл. Поняв, что у нас c Марком и Борей просто разные представления о многих вещах, мы c Юрой решили, что каждому следует идти своим собственным путем. Отныне мы хотели сами определять направления своей работы, подбирать людей. После работы в Ленинке мы понимали, что можем быть серьезными и прогрессивными лидерами. От очень многих людей приходилось слышать, что я — хороший руководитель. Юрий же был настоящим визионарием, всегда был полон идей и полезных знаний. Таким образом, у нас были «мозг» и организатор, хозяйственник. Это уже была хорошая команда, пусть и из двух человек. Мы решили строить собственный институт.

Так завершился период, заложивший, несмотря на всю его сложность, фундамент нашей дальнейшей жизни. Мы очень благодарны Мише Казачкову, Марку Урнову и ныне уже, к сожалению, покойному Боре Багаряцкому за время, проведенное вместе. Это был очень яркий и насыщенный период, о котором мы вспоминаем c благодарностью. Со всеми этими людьми после ухода из института мы остались в самых добрых отношениях, потому что каждый из нас понимал, что добиться полного совпадения представлений возможно не всегда, но всегда можно сохранить взаимное уважение и дружбу.

3. Миром и горы сдвинем

Собраться вместе — это начало. Держаться вместе — это движение вперед. Работать вместе — это успех²².
Генри Форд

С низкого старта

Летом 1998 года наша «двуглавая» команда, снова уйдя на вольные хлеба, решила взять, что называется, быка за рога. Наш брюссельский вояж вдохновил нас на сотрудничество c Европой, и мы решили в качестве своего первого самостоятельного проекта провести конференцию по информационному обществу. В то время коллектив Андрея Мендковича экспериментировал c распределенными конференциями в рамках программы NICE/ACTS, и нам захотелось сделать нешуточную заявку на успех, организовав беспрецедентную для России конференцию, которая сочетала бы «живые» сессии c телевещанием из разных российских и иностранных городов.

Физически мы на тот момент сидели в Мосгордуме, т. к. имели статус помощников депутата Орлова. У каждого из нас там были стол и компьютер, а также все необходимые средства связи. Мы предложили Степану организовать эту конференцию при официальной поддержке Московской городской думы, придать ей статус международной и назвать ее «Информационное общество и современный город». Ему эта идея понравилась, и он представил ее председателю Думы Владимиру Михайловичу Платонову, который тоже поддержал наш почин. Мы начали искать спонсоров из бизнеса: рассылали письма, факсы, звонили, ездили на переговоры. Вообще нам удалось придать этой конференции какой-то неожиданно грандиозный размах.

Очень скоро — буквально через несколько недель — нам в Думе стало просто тесно, нужен был отдельный офис. К тому же мы много занимались общественным экспертным советом при С. В. Орлове и уже перестали справляться сами, поэтому в любом случае нужно было нанимать еще одного человека. Мы планировали, что он будет и выполнять функции ответственного секретаря этого совета, и помогать нам готовить конференцию, и собирать документы для регистрации нового института. Такого человека вскоре нашли, и нам втроем пришлось перемещаться из тесного кабинетика в Мосгордуме в другое место. Нам тогда через Степана очень помог один из его друзей — Владимир Евгеньевич Коптев-Дворников, в то время уже ставший депутатом Государственной думы. Он занимал небольшое помещение в здании Дворянского собрания, которое любезно предоставил нам на все лето. Хотелось бы, спустя десять лет, поблагодарить его за эту любезность, которая имела для нас символический смысл: наш собственный институт рождался не только в атмосфере благородных порывов, но еще и в месте сосредоточения благородных кровей  :-) .

Что касается нашей конференции, то нам удалось получить официальную поддержку Правительства Москвы, Московской городской думы и Комиссии Европейских сообществ (программа NICE/ACTS и проект EXPERT). Наши усилия по фандрейзингу также оказались весьма плодотворными: генеральным спонсором стала корпорация Sun Microsystems, финансовую поддержку оказали также группа «РИКОР», компании «Крок» и КСК, корпорация Kraftway, Московская телекоммуникационная корпорация (КОМКОР), ОАО «Система-Телеком», фирма «Интерпракс». Были у нас и информационные спонсоры: ТВ-Центр (генеральный), журнал «Знание — сила», Интерактивное информационное агентство, агентство «Инфоарт», ComputerWorld / Россия.

Официальными организаторами конференции числились Общественный экспертный совет Московской городской думы по направлению «Информация, информатизация, связь, телекоммуникации и телевидение», Институт развития информационного общества (к моменту проведения конференции уже формально зарегистрированный), Московский комитет по науке и технологиям, Московское отделение Института «Информационное общество» и Муниципальное предприятие «Экономика». Технически конференцию обеспечили Институт высокопроизводительных вычислений и баз данных Министерства науки и технологий РФ (Санкт-Петербург), Институт органической химии РАН, корпорации FORE Systems и Sun Microsystems, КомКор, тогда еще достаточно молодая компания «МТС», научная и образовательная сеть FREEnet, Новгородский государственный университет им. Ярослава Мудрого, компания «Система-Транк», Ярославский государственный университет им. П. Г. Демидова. Как видите, компанию мы собрали очень и очень солидную…

Конференция прошла 25—26 сентября 1998 года c невероятным успехом, для ее проведения удалось получить одно из лучших помещений Правительства Москвы на Новом Арбате. Мы показали и московскому правительству, и администрациям нескольких российских регионов (Санкт-Петербург, Великий Новгород, Ярославль), и иностранцам, что можем провести международное мероприятие, солидное и c содержательной, и c технической точек зрения, причем совершенно синергетическое: все, кто был в него вовлечен, искренне желали сделать его успешным. Это мероприятие было частью глобального распределенного конгресса IDC '98, проводимого при поддержке Еврокомиссии и приуроченного к всемирной выставке «ЭКСПО '98». Нас видели не только в четырех упомянутых российских городах, но и в городах Авейро (Португалия), Афины (Греция), Базель (Швейцария), Будапешт (Венгрия), Лиссабон (Португалия, ЭКСПО '98), Любляна (Словения), Мадрид и Барселона (Испания), Минск (Республика Беларусь), Оттава (Канада), Прага (Чешская Республика) и Токио (Япония). На конференции было представлено несколько десятков докладов по очень многим аспектам развития информационного общества, видеоконференцсвязь работала безупречно, переводчики-синхронисты Алексей Шилов и Валерий Бондарь были просто великолепны.

Все прошло настолько гладко, что на прощальном банкете участники, подходя к нам c бокалами, удивлялись тому, насколько измочаленными мы выглядели. Причин тому было, как обычно у нас в России, множество. Первая и главная — деньги. Наши щедрые и добросовестные партнеры, обещав деньги, физически не могли нам их перечислить: вспомните проклятущий «черный» август 1998 года! Средства нескольких наших спонсоров просто замерзли в банках, которые не пережили кризиса и рухнули; другие наши спонсоры тоже столкнулись c неожиданными трудностями. Например, КомКору пришлось по просьбе руководства города потратить кучу денег на всемирные юношеские игры, которые Бог сподобил в 1998 году провести именно в Москве, и тут этот кризис... Так что денег мы до самого сентября получить не могли, а ведь нужно было платить за каналы связи, за материалы конференции, за помещения (хотя нам и выставили очень божеский счет за использование помещения, т. к. правительство Москвы было среди организаторов), за кофе-брейки, банкет и т. д., и т. п. Но все наши партнеры — как представительства международных корпораций, так и российские компании — извернулись и нашли способы выполнить свои обещания. Недаром у них у всех уже был опыт работы на российском рынке  ;-) .

Во время подготовки конференции мы ни на минуту не позволяли себе расслабиться. Однако нервное напряжение все же умудрилось прорваться, причем через меня и в самое неподходящее время. Буквально перед конференцией, т. е. поздно вечером 24 сентября, я вдруг почувст­вовала, что мое лицо начало гореть. Я заглянула в зеркало и просто разрыдалась, увидев себя там: физиономия ужасно распухла и покраснела. И в таком-то виде я должна буду впервые после долгого перерыва вернуться «нб люди»! Мы, закончив все дела, уже за полночь, помчались в дежурную аптеку и по­просили дать мне «что-нибудь от такой ужасной морды». Провизор оказалась душевным человеком. Она, просунув голову в окошко на улицу, посмотрела на меня и предположила, что это какая-то аллергия. Выдав мне кларитин, пожелала скорейшего выздоровления. Не знаю, что это тогда было на самом деле, но лекарство помогло. Назавтра я была как огурчик и красовалась, ведя одну из пленарных сессий. Дай Бог здоровья той женщине и да здравствует кларитин!

Эта конференция была самым первым успехом нашего нового института, который мы создавали параллельно c ее подготовкой. Всем, кого мы в свое время вовлекли в свои проекты, когда создавался Институт «Информационное общество», мы сообщили о своих планах сделать новую организацию. Кристальный, Мендкович, Русаков и Якушев немедленно дали согласие на участие в этом новом предприятии. Б. В. Кри­стальный рекомендовал позвать Д. С. Черешкина — человека довольно известного в области исследований проблем информационного общества и в сфере информационной политики, к тому же своего давнего товарища. Ю. Е. Хохлов также рекомендовал двух своих товарищей, имевших необходимый опыт и исключительную профессиональную репутацию: Александра Владимировича Богданова, создавшего и возглавившего к тому времени Институт высоко­производительных вычислений и баз данных Миннауки РФ, и Александра Михайловича Елизарова, профессора Казанского госуниверситета (КГУ), директора НИИ математики и механики им. Н. Г. Чеботарева КГУ, создателя Центра интернет КГУ. Все эти люди стали вместе c нами учредителями института. В нашем уставе до сего дня прописаны девять имен основателей.

Все исторические решения по созданию института принимались в офисе Андрея Мендковича в Институте органической химии им. Н. Д. Зелинского РАН (ИОХ РАН) — именно там мы собирались на этапе создания нашего общего детища. Мы до сих пор шутим, что ИРИО был зачат на черном кожаном диване Мендковича. К сожалению, старый добрый диван был несколько лет назад отправлен в отставку, но память о нем до сих пор живет в наших сердцах  :-) .

У нас не было никаких разногласий в том, как назвать институт: мы просто хотели вернуться к тому, что предлагали еще в 1997 году: Институт информационного общества. Однако это название не прошло, т. к. кто-то до нас уже умудрился зарегистрировать организацию c таким именем²³ (в то время еще не разрешалось использовать занятые кем-то наименования). Я предложила вставить в название института слово «развития», которое мне очень нравилось. Все поддержали мое предложение, и мы получили название, которое до сих пор никто не хочет менять.

Я собственноручно нарисовала в «ворде²⁴» первый логотип ИРИО: человечек, энергично выпрыгивающий из индустриальной эры и прямиком летящий в эру информационную. Человечек, естественно, имел форму буквы «i», символизирующей «информацию» (тогда этот символ еще не был так заезжен, как сейчас). Мы несколько лет прожили c моим довольно топорно, но вдохновенно сработанным образцом рекламного творчества, пока его немного не облагородил профессиональный дизайнер — мой зять Дима Капустин.

Не было бы счастья,
да несчастье помогло

Все, кто когда-либо регистрировал организацию в России, знают об идиотском требовании наших властей указывать в уставе юридический адрес. Это в чистом виде филькина грамота — как будто кто-то в здравом уме может подписать договор аренды c несуществующим юридическим лицом. Однако без этого ничего бы не получилось, и мы обратились ко всем нашим учредителям помочь c адресом. Первым оказался Д. С. Черешкин, который смог получить письмо за подписью тогдашнего директора Института системного анализа РАН академика Станислава Васильевича Емельянова, что он не возражает против регистрации нового института под юридическим адресом руководимого им учреждения. Так что нашим юридическим адресом по сей день является «г. Москва, проспект 60-летия Октября, д. 9, комн. 716», и мы очень этим гордимся.

Еще одной проблемой, которую надо было как-то решать, были пресловутые деньги. Пока спонсоры конференции ломали головы, как им выполнить свои обязательства, нам нужно было платить зарплату нашему единственному сотруднику, самим в течение нескольких месяцев на что-то жить и кормить свои семьи, да и как-то «раскручивать» институт. Нам пришлось брать кредит под собст­венное обеспечение. У нас был знакомый банкир, который согласился дать сумму в рублях, которая соответствовала по тогдашнему курсу десяти тысячам долларов. Процентов он не потребовал, обеспечением служило наше честное слово, однако он выставил жесткое условие: через месяц деньги надо было вернуть. Выбора у нас особенно не было, и мы согласились.

В то время в Амстердаме должна была состояться 64-я генеральная конференция Международной федерации библиотечных ассоциаций и учреждений (ИФЛА), в работе которой я принимала активное участие уже восьмой год, а Юрий Хохлов — третий. 15 августа я вылетела в Голландию, а Юра остался в Москве и должен был догнать меня через несколько дней. Он получил «партийное задание» обменять немного денег из полученного кредита и привезти их в Амстердам. Решив сделать это накануне отъезда, он попал в ситуацию, о которой до сих пор вспоминает c содроганием. Он вышел на улицу и отправился к ближайшему обменному пункту, а тот закрылся прямо перед его носом. Он пошел к следующему — та же история. И снова, и снова… Народ в недоумении разводил руками. Наконец, Юре удалось найти какой-то шальной обменник, где были доллары. Поняв, что происходит что-то загадочное, он все же обменял нужную сумму — полторы тысячи долларов. Потеря из-за несу­светного курса составила четыреста долларов — сумма для нас по тем временам нешуточная, но он принял решение менять, и правильно сделал: 17 августа был объявлен дефолт. Я по амстердамскому телевидению смотрела репортажи о колоссальных очередях в обменные пункты и в банки, о крахе российской экономики, о панике, которая охватила общество. Надо ли говорить, что мы все тогда почувствовали? Это был уже не первый раз, когда нас бессовестно грабили.

10 сентября нам нужно было возвращать деньги нашему банкиру. Юра спросил, в какой валюте отдавать. Тот ответил: «Что брали, то и отдавайте — рубли, конечно. Считайте, что вам повезло». Нам в очередной раз судьба послала приличного человека. Таким образом, возвращать надо было рублевый эквивалент 2,5 тысяч долларов. Если этому человеку попадется мой текст, то через него хочу поблагодарить его от всех нас за то решение — далеко не каждый финансовый предприниматель поступил бы подобным образом. Его имя я не называю по единственной причине: не уверена, что его цех одобрил бы такой поступок — кто-то наверняка покрутил бы пальцем у виска. Я тогда сказала: «Это добрый знак, наш институт на этот раз “загрузился” хорошо».

Хоть сумма к возврату и сократилась вчетверо, раздобыть эти деньги к нужному сроку было все же не так просто. Я обратилась к своему соседу по лестничной площадке Александру Геннадьевичу Годневу. У него, как и у меня, была многодетная семья, и лишних денег не было, но он нашел возможность выручить меня, за что ему огромное спасибо. Мы, слава, Богу, довольно быстро вернули ему деньги, но до сих пор ценим эту вовремя оказанную услугу.

7 сентября 1998 года мы получили свидетельство Московской регистрационной палаты о регистрации юридического лица — Автономной некоммерческой организации «Институт развития информационного общества» (ИРИО). Этот день мы считаем днем рождения института. Мы создали Совет директоров, в который вошли все до единого отцы-основатели (9 человек). Выбрали председателя Совета директоров — им стал Юрий Хохлов, который впоследствии четырежды переизбирался и остается в этой роли до сих пор. Генеральным директором стал ваш всегда покорный слуга.

Получив документы, мы всерьез занялись поиском стационарного места обитания, поскольку офис в Дворянском собрании был предоставлен только на лето. Первое время мы разместились в небольшой комнатке в Институте органической химии, где работал Андрей Мендкович. Потом переехали в пристройку к старинным палатам, которые занимала редакция журнала «Знание — сила». Одно время мы очень плотно сотрудничали c этим журналом, и нам разрешили занять несколько помещений, принадлежавших редакции. Мы нашли спонсоров, отремонтировали эти помещения и начали кампанию по продвижению института. Однако, к сожалению, очень скоро нам пришлось менять место обитания: человек, который в свое время познакомил нас c главным редактором журнала Григорием Андреевичем Зеленко, видимо, сформировал у него какие-то завышенные ожидания от сотрудничества c нами. В то время, как и многие из нас, редакция переживала большие финансовые трудности и изо всех сил пыталась сохранить журнал. Мы c большим удивлением узнали, что от нас ждали регулярных финансовых вливаний в развитие журнала в объемах, о которых мы даже для самих себя мечтать не смели. К сожалению, нам c редакцией пришлось расстаться, а затраты на ремонт списать на убытки.

Новогодние каникулы 1999 года были потрачены на переезд в новый офис. Один из партнеров, c которым мы познакомились во время подготовки конференции «Информационное общество и современный город», выступивший спонсором этой конференции — Российская инновационная корпорация (РИКОР), предложил нам за символическую плату очень неплохое помещение. Это были две отремонтированные смежные комнаты на третьем этаже в принадлежавшем РИКОРу здании в Костомаровском переулке, что недалеко от Курского вокзала. Между прочим, раньше в этом здании размещалась швейная фабрика им. Клары Цеткин, поэтому одним из бизнесов владельцев РИКОРа по-прежнему является швейное производство. Поскольку РИКОР занимался многими из интересных нам вещей, например, интерактивным телевидением, «умным домом», компьютером для детей и другими перспективными разработками, мы приняли взаимное решение сотрудничать. Мы оставались на территории РИКОРа без малого два года — до тех пор, пока крепко не встали на ноги и не оказались в состоянии снять офис в центре Москвы по рыночной цене.

Так — шаг за шагом — мы решали наши житейские проблемы. Однако хотелось бы вернуться к тому, чем мы занимались после нашей первой удачной конференции.

Забег на длинную дистанцию

Не надо быть бабкой-угадкой, чтобы сразу сказать: следующим проектом была еще одна конференция. Это уже было нечто совсем солидное: международная распределенная конференция «Технологии информационного орбщества '98». Она прошла с 30 ноября по 2 декабря 1998 года параллельно с Международным конгрессом и выставкой «Information Society Technologies '98» (IST '98) в Вене, посвященной программам Комиссии Европейских Сообществ Esprit, ACTS, Telematics и Info2000. Мы получили официальную поддержку от Совета Федерации, Государственной Думы, Госкомсвязи, Правительства Москвы, РФФИ, РГНФ, Российского фонда технологического развития, Еврокомиссии. Общей темой конгресса была «Жизнь и работа в информационном обществе», поэтому и наши доклады были посвящены таким темам, как власть, право, региональные инициативы, коммуникации, наука, образование, творчество, малое и среднее предпринимательство, электронная торговля, безопасность и конфиденциальность и многие другие. Мы постарались сделать эту конференцию по-настоящему междисциплинарной, что в то время было диковиной. Междисциплинарность заключалась не только в пересечении различных тем, но и в сосуществовании на одной презентационной площадке теоретических и сугубо практических вещей. Весь конгресс транслировался как видеоконференция в Вену, во все города уже знакомого вам Global360 в Европе, Японии, США и Канаде, а также в российские «активные узлы», расположенные в Москве, Санкт-Петербурге, Великом Новгороде и Ярославле. Команда Мендковича также обеспечила трансляцию всего происходящего в так называемом режиме MBONE-видеоконференции во все узлы интернета, способные ее принимать.

Два организованных нами международных мероприятия — интересных и сложных не только с тематической, но также и с организационной и технической точек зрения — заставили заговорить о нас самых разных людей в России и за рубежом. Мы перестали быть «широко известными в узких кругах» выходцами из научно-образовательного сообщества. Благодаря бурной активности экспертного совета при Степане Орлове и успеху двух проведенных одна за другой конференций нас теперь знали в московских коридорах власти, федеральных структурах, ИТ-бизнесе, в некоммерческом секторе. Это в России, но в Европе у нас тоже стали развиваться собст­венные контакты с самыми разными людьми. По крайней мере, из тех проектов Еврокомиссии, которые были вовлечены в подготовку прошедших конференций.

Очень хорошее развитие получила уже при существовании ИРИО наша майская 1998 года поездка в Брюссель, когда мы познакомились с Йоргом Венцелем. Во время подготовки сентябрьской конференции я написала ему письмо с приглашением приехать в Москву. Он ответил благодарностью, но сказал, что уже дал обещание выступить на том — европейском — конце, и порекомендовал пригласить Уллу Скиден (Ulla Skidйn) из Швеции, которая занималась организацией совершенно нового глобального конкурса, отмечавшего лучшие мировые достижения в сфере использования ИКТ для развития. Эта программа была названа «Глобальный вызов Бангеманна» (Global Bangemann Challenge) в честь знаменитого Комиссара — «отца европейского информационного общества». По сути, этот конкурс задумывался как некий безденежный аналог Нобелевской премии, но только в сфере использования информационно-коммуникационных технологий в таких ключевых сферах, как культура, экономическое развитие, образование, окружающая среда, здоровье, государственное управление. Не удивительно, что «приютил» эту программу город Стокгольм. Уллу пригласили стать менеджером этой программы.

Получив рекомендацию Венцеля, я немедленно связалась с ней, и она столь же стремительно ответила согласием приехать в Москву и рассказать об этом начинании. Она сделала прекрасный доклад, а после конференции, во время банкета, подошла ко мне и сказала: «Татьяна, я приглашаю тебя стать членом международного жюри этого конкурса». Я, конечно, была польщена, но не стала спешить с согласием. Тогда еще я не чувствовала себя достаточно компетентным человеком в этой сфере, чтобы судить лучшие проекты по всему миру наряду с выдающимися экспертами. Такими, например, как Дэвид Фарбер (David Farber), который был главным технологом Федеральной комиссии США по связи и членом Президентского консультативного комитета по высокопроизводительным вычислениям, информационным технологиям и интернету следующего поколения. Или Карлосом Брагой (Carlos Braga), который был ни больше ни меньше директором той самой программы «infoDev» Всемирного банка, с проекта которой начались разговоры о создании независимого института телекоммуникаций в России. Или Альфонсо Молиной (Alfonso Molina), профессором Университета Эдинбурга, экспертом мирового класса в сфере стратегии развития технологий. Были туда приглашены и другие непростые люди…

Улле я тогда сказала: «Большое спасибо, для меня это очень большая честь. Но я боюсь, что пока это не мой уровень — ведь я совсем новичок в этом деле. Я бы предложила Юрия Хохлова. У него как раз нужная квалификация». Улла немного расстроилась, потому что в жюри был сильный, если не тотальный дефицит женщин, а для европейцев это был чувствительный вопрос. Но, в конце концов, пообщавшись с Юрием, она поняла, что моя рекомендация действительно стоящая. Он на протяжении почти восьми лет был одной из ярчайших звезд сначала «Глобального вызова Бангеманна», а потом «Стокгольмского вызова» (Stockholm Challenge) — его преемника.

Работа члена международного жюри этого исключительно престижного конкурса всегда велась на общественных началах. Суперспециалисты и визионарии из разных стран планировали свое время так, чтобы один раз в два года иметь возможность тщательно проэкспертировать от 40 до 80 заявок, выставить оценки по таким критериям, как «инновативность», «соответствие потребностям пользователей», «устойчивость», «возможность репликации в аналогичных или других условиях». Часто точки зрения членов жюри диаметрально расходились, и требовался третейский судья, который «разруливал» бы противоречия. В качестве таких судей выступали координаторы тематических направлений, которые, помимо всего прочего, также выполняли организационные функции внутри своей группы. Одним из таких координаторов довольно долго был Юрий. Результатом работы каждого координатора должны были стать сформированный на основе консенсуса список финалистов и предложение по одному (редко двум) победителям конкурса по данному тематическому направлению. Имена проектов-победителей держались в строжайшем секрете до самой церемонии награждения, которая всегда проходила в Голубом зале Стокгольмской ратуши — месте проведения банкета в честь лауреатов Нобелевской премии.

Церемония награждения всегда была грандиозным событием — к ее организации привлекались лучшие силы города Стокгольма. В церемонии 1999 лично участвовал король Швеции Карл XVI Густаф (Carl XVI Gustaf), мэр Стокгольма Карл Седершёльд (Carl Cederschiцld), мэры нескольких европейских городов, множество известных специалистов в сфере использования ИКТ, практически все финалисты из более чем ста стран со всех континентов. Когда король закончил свою приветственную речь, он спустился с подиума, прошел в первый ряд, где сидели члены жюри и сопровождавшие их лица, и уселся между ними. Скажу честно, для меня было особенным переживанием сидеть через несколько стульев от царствующей персоны  :-] ²⁵. К сожалению, король почтил своим присутствием только одну церемонию, однако все последующие происходили в не менее торжественной обстановке: с участием высокопоставленных представителей шведского правительства и городской администрации Стокгольма, с фанфарами, пением академического хора и вручением специально разработанных и изготовленных для этого конкурса статуэток и дипломов. Всегда после церемонии награждения от имени города давался торжественный ужин, который происходил в точном соответствии с чином нобелевского банкета.

Много позже, в 2006 году, когда состав жюри конкурса существенно обновился, Юрия, чья репутация справедливого и компетентного судьи была чрезвычайно высока, просто взяли и поменяли на меня. Во-первых, всем было хорошо известно, что мы абсолютные единомышленники во всем, что касается профессиональной деятельности, а во-вторых, я к тому времени уже сильно выросла как эксперт и больше не чувствовала себя чужой в такой уважаемой компании. Кстати, в 2008 году Юрия, который формально уже не был членом жюри, персонально пригласили вручать премии победителям в качестве признания его прежних заслуг. Так что из шести награждавших двое представляли ИРИО. Могли ли мы представить себе такое десять лет назад?

Практически параллельно со «Стокгольмским вызовом» был запущен аналогичный глобальный конкурс детских и юношеских проектов, получивший имя «Глобальный юношеский вызов» (Global Junior Challenge). Здесь также соревновались самые сильные проекты, демонстрирующие возможности ИКТ для воспитания и развития детей и молодежи. Меня пригласили в первый же состав международного жюри конкурса в 1999 году, и я продолжаю работать там до сего дня. «Хозяином» этого конкурса является город Рим, поэтому торжественные церемонии награждения победителей проходят в Капитолии, в знаменитом зале Гая Юлия Цезаря.

1998 год завершился для нас инициативной разработкой проекта «Инфоград Москва» совместно с Комкором, корпорацией Sun Microsystems, корпорацией Lotus, фирмой «АТИК» и другими компаниями. Проект был призван содействовать обеспечению общедоступности информационных ресурсов и услуг, охватывать максимально возможное число услуг, которые можно было предложить конечному пользователю — жителю Москвы. Спустя два года, в 2000 году, в рамках «Инфограда» на базе Центральной библиотеки им. Л. Н. Толстого Централизованной библиотечной системы № 1 Южного административного округа г. Москвы был реализован пилотный проект создания «медиатеки» — центра общественного доступа к интернету и мультимедиа.

1999 год был отмечен началом активного сотрудничества ИРИО с Британским Советом. В то время там было очень сильное информационное направление, которое возглавляла Ирина Алексеевна Романова. С Ириной я была знакома еще с Ленинки: в 1994 году она, узнав о Программе модернизации РГБ, всячески содействовала вовлечению в ее реализацию Британского Совета. Поскольку Юрий Хохлов был признанным специалистом в области электронных библиотек, благодаря чему вошел в Консультативный совет Европейской сети компетенции по электронным библиотекам DELOS (DELOS Network of Excellence for Digital Libraries), он предложил Ирине совместно организовать российско-британский семинар «Электронные библиотеки». Она и тогдашний директор Британского Совета в России Тони Эндрюс (Anthony Andrews) с большим энтузиазмом поддержали эту инициативу, и 16—17 июня 1999 года этот семинар с успехом прошел в Москве. Он получил поддержку Миннауки и технологий, Российского фонда технологического развития, РФФИ и нескольких коммерческих компаний. Нам хотелось, чтобы российские специалисты узнали об опыте реализации британской программы «e-Lib», потому что в то время активно обсуждалась идея подготовки в России межведомственной программы по электронным библиотекам. На семинар были приглашены руководители ведущих британских проектов в этой сфере, с российской стороны — практически все ключевые персоны, от которых зависела судьба будущей российской программы.

К сожалению, программа так и не была запущена в России по целому ряду причин, на которых я не хочу здесь останавливаться, — слишком грустно и банально все это. Могу только сказать, что шкурные попытки некоторых организаций «потянуть одеяло на себя» при отсутствии необходимой компетенции в этой сложнейшей сфере, а также эгоистическая война личных амбиций отдельных специалистов не только погубили хорошее дело в самый благоприятный для его раскрутки момент, но и по сей день вынуждают это направление влачить жалкое существование в России. ИРИО практически самоудалился от участия в деятельности, связанной с развитием и использованием электронных библиотек в России, — мы еще в Ленинке смертельно устали от всяческих дрязг и хотели заниматься чем-то полезным без никому не нужной борьбы.

Впрочем, имея грант РФФИ на информационное и научно-методическое обеспечение проектов создания и использования российских электронных библиотек (проект Elbib), полученный еще в 1998 году, наш институт не прекращал понемно­гу заниматься этими проблемами. Конкурсы РФФИ на эту деятельность объявлялись в общей сложности три раза на трехлетний период, и ИРИО всякий раз их выигрывал, поэтому вплоть до 2006 года мы имели возможность хотя бы на уровне информационной и методической поддержки оставаться в этой сфере. Созданный нами портал «Российские электронные библиотеки» с научным электронным журналом «Электронные библиотеки» (1997—2007), методическими материалами по стандартам платформы XML²⁶ и Российским реестром электронных библиотек по-прежнему весьма интенсивно используется сообществом. Самое деятельное участие в создании всех этих ценных материалов принимал один из ведущих специалистов в этой области — заведующий лабораторией систем баз данных Института проблем рынка РАН, ученый секретарь Московской секции Специальной группы по интересам в сфере управления данными Ассоциации компьютерной техники (ACM SIGMOD²⁷ ) Михаил Рувимович Когаловский.

В рамках этих проектов РФФИ мы также успели сделать 7 кумулятивных выпусков компакт-дисков «Электронные библиотеки» с большим набором наших собственных и доступных нам внешних методических материалов, призванных помочь членам российского сообщества электронных библиотек в их повседневной работе по созданию новых и использованию ­имеющихся электронных библиотек, коллекций, ресурсов и документов.

Если вернуться в 1999 год, то одним из наших важнейших достижений была подготовка по заказу Департамента экономической политики и развития города Москвы (ДЭПиР) политиче­ского документа под названием «Концепция движения Москвы к информационному обществу» [1], предлагающего пути развития Москвы в качестве современного информационного мегаполиса. Концепция была официально утверждена через два года — 20 июля 2001 г. (Распоряжение Мэра Москвы № 715-РМ) после длительной, но неизбежной и необходимой череды согласований. Большую роль в том, что такой политиче­ский документ появился в Москве, сыграли два человека: Юрий Витальевич Росляк, первый заместитель Мэра Москвы в Правительстве Москвы и одновременно руководитель ДЭПиРа, и депутат Московской городской думы Степан Владимирович Орлов²⁸ .

В этом же году мы в сотрудничестве с Российской инженерной академией (РИА) начали издавать научно-аналитический журнал «Информационное общество», который существует с 1989 года (до 1996 года он назывался «Вестник Российского общества информатики и вычислительной техники»). Это единственное до сего дня российское издание, последовательно и систематически осве­щающее государственную политику, результаты исследований и практической деятельности в области развития информационного общества. В публикации журнала активную роль играют вице-президент РИА, академик-секретарь секции «Информатика и радиоэлектроника» Игорь Николаевич Букреев²⁹ и ученый секретарь этой секции Николай Семенович Дебольский. Наше взаимодействие с РИА продолжается на протяжении всех девяти лет, поскольку ИРИО является коллективным членом академии. Забегая вперед, скажу, что в 2004 году председатель Совета директоров ИРИО Ю. Е. Хохлов был избран дей­ст­вительным членом РИА по секции «Информационные системы, вычислительная и электронная техника, связь и телекоммуникации».

Завершили мы 1999 год проведением следующей распределенной конференции: это были «Технологии информационного общества '99 — Россия». Прошла эта конференция в том же формате, что и прошлогодняя, 22 — 24 ноября в четырех российских городах: в Москве, Санкт-Петербурге, Великом Новгороде и Ярославле. Проведение этой конференции стало уже нашей регулярной задачей.

В 2000 году произошло несколько важных событий в жизни института и в нашей жизни. Во-первых, наша с Юрием Хохловым неубиенная «двуглавая команда» в конце концов превратилась в семью: 12 мая состоялась наша скромная свадьба (присутствовали только наши дети от первых браков и Андрей Мендкович с женой Ольгой, которые были нашими «свидетелями»). Чтобы объявить о своем бракосочетании, мы решили провести очередной сбор Совета директоров института. Повестку не рассылали, сказали, что это просто рабочее совещание, а не формальное заседание. Когда все члены совета пришли, они с удивлением обнаружили щедро накрытый стол и каких-то слишком нарядных председателя Совета директоров и генерального директора. Надо было видеть их лица, когда они услышали наше объявление  8-O ³⁰! Кто-то сподобился запечатлеть Д. С. Черешкина и О. Н. Вершинскую в этот момент (см. фото), другие были шокированы не меньше. Вы будете смеяться, но наш пример оказался заразительным: некоторое время спустя супружескую пару составили небезызвестный вам эдинбургский чилиец Альфонсо Молина и итальянка Мирта Микилли (Mirta Michilli), исполнительный директор консорциума «Элект­ронная молодежь» (Digital Youth Сonsortium) и главный организатор «Глобального юношеского вызова».

Другим важным событием 2000 года было включение одного из членов нашего Совета директоров — Михаила Якушева — в состав Целевой группы по цифровым возможностям стран Большой Восьмерки (Digital Opportunity Task Force, DOT Force)³¹.

Совместно с Британским Советом мы сделали одну исключительно полезную вещь: подготовили русско-английский глоссарий базовых терминов по информационному обществу, куда включили ровно 100 наиболее распространенных в то время понятий с их интерпретацией. В работе над этим проектом участвовала экспертная команда ИРИО (О. Н. Вершинская, Т. В. Ершова А. С. Менд­кович, Ю. Е. Хохлов, Д. С. Черешкин, С. Б. Шапошник) и еще несколько специалистов в более узких профессиональных областях: профессор медицины Ю. Д. Волынский, философ Г. Л. Смолян, эксперт в сфере образования М. В. Моисеева, инвестиционный консультант С. А. Нехаев. При поддержке Британского Совета мы обеспечили серьезную пропаганду этого ресурса, который, как нам кажется, помог многим людям в России лучше понять суть информационного общества.

В 2000 году по рекомендации Британского Совета мы вступили в «Глобальное партнерство во имя знания» (Global Knowledge Partnership, GKP)³², членами которого являемся до сих пор. Произошло это на второй всемирной конференции GKP, которая происходила в марте в Куала-Лумпуре. Мы отправились туда в хорошей компании, которую сами и сколотили вместе с Британским Советом. Наш Институт там представляли четыре человека: мы с Юрием Хохловым, Андрей Мендкович и Давид Яковлевич Левин, директор некоммерческого партнерства «За устойчивое информационное общество в России», представлявший наши интересы в Новосибирске. Кроме того, в составе российской группы были Ирина Александровна Андреева, директор Парламентской библиотеки, Николай Валентинович Борисов, директор Междисциплинарного центра дополнительного профессионального образования Санкт-Петербургского государственного университета, и Мария Александровна Веденяпина, директор фонда «Пушкинская библиотека». Мы сделали специальную сессию, где рассказывали людям из самых разных стран о том, что происходит и планируется в России в сфере развития информационного общества.

В этом же году мы узнали, что программа «infoDev» Всемирного банка начинает новую программу под названием Development Gateway («Врата развития»). Об этом рассказал на конференции, приуроченной к очередной церемонии награждения победителей «Стокгольмского вызова», директор «infoDev» Карлос Брага (Carlos Braga). Вернувшись в Москву, мы стали собирать информацию об этой программе, стали готовиться к конкурсу на разработку национальной программы развития через использование ИКТ, который планировал объявить «infoDev». Этот конкурс состоялся в конце 2000 года, и в России оказалось четыре претендента, среди которых, разумеется, были мы. По итогам оценки заявок лучшими были признаны две: наша и РИА «РосБизнесКонсалтинг». Нам предложили выполнять этот проект вместе, и мы согласились.

Для нас это было совершенно новое направление деятельности. Во-первых, мы никогда не занимались строительством порталов, во-вторых, создания одного лишь портала «электронного развития», как мы считали, для России было мало, т. к. в стране был очень низкий уровень понимания проблем развития информационного общества в целом. Поэтому мы решили воспользоваться предоставленным нам грантом, чтобы сформировать в России мощное многостороннее партнерство, которое могло бы служить проводником идеи информационного общества для всей страны.

Работа по этому проекту началась в 2001 году. К этому времени мы уже переехали в новый офис — на улицу Макаренко, что на Чистых Прудах, прямо за театром «Современник». Здесь мы задержались на долгие годы, потому что и само место, и владельцы здания, где наш офис располагался, — Ассоциация московских вузов — были очень хорошими. На момент написания этой книги мы продолжали «жить» здесь.

Мы начали взаимодействовать с Минэкономики, Минсвязи, Минкультуры, Советом Федерации, Госдумой, Советом безопасности, Всемирным банком, всеми известными нам некоммерческими организациями, которые хоть как-то занимались проблемами информационного общества, бизнес-структурами, научно-исследовательскими и образовательными учреждениями. Портал, который мы назвали «Российский портал развития» (РПР), было решено сделать на основе самых передовых технологий, причем на основе использования свободного программного обеспечения. Архитектура портала была предложена такая, чтобы это не было информационной системой, сделанной «программерами» для «программеров» или «сисадминов», а было бы современным инструментом для работы специалиста, не искушенного в технологиях, но компетентного в какой-либо содержательной области.

Задумываясь об информационном наполнении этого портала, мы понимали, что нужно создавать целую сеть сотрудничества по вопросам информационного общества, куда входили бы представители всех «заинтересованных сторон» — государства, бизнеса, гражданского общества, научно-образовательного сообщества, причем из разных регионов России. Учитывая, что России нужны были национальная политика и программа развития информационного общества, мы предполагали, что РПР станет удобной площадкой для формирования и обсуждения этой политики и программы «всем миром». Сергей Шапошник даже придумал для нашего нового детища новый тип: «портал-программа». Он стал национальным сегментом международной сети порталов развития, которая сейчас насчитывает уже более 50 узлов по всему миру.

Не могу здесь не отдать должного интернациональной команде программы Development Gateway, которая в то время работала непосредственно во Всемирном банке. В первую очередь это, конечно, сам президент Всемирного банка австралиец Джеймс Вульфенсон (James Wolfenson), горячо поддержавший эту международную программу; это американец с одесскими корнями Майкл Поташник (Michael Potashnik), которому принадлежит сама идея программы; это уже упоминавшийся ранее сдержанный бразилец Карлос Брага, умевший мыслить стратегически; это рафинированный индус Судхакар Кавишвар (Sudhakar Kaveeshwar), обладавший выдающимися организаторскими способностями; это царственный пакистанец Акбар Хаваджа (Akbar Khawaja), неспешно, но мудро разрешавший все проблемы; это изысканно умный и язвительный канадец Роберт Валантин (Robert Valantin), всегда умевший услышать и поддержать главное; это также замечательная молодежь — русский Олег Петров, которого мы называли «сердцем гейтвея» за его страстную убежденность в перспективности использования ИКТ (и особенно интернета) для развития; организованный и невероятно ответственный российский украинец Михаил Бунчук, спокойная и не по годам мудрая молдаванка Елена Мидори, очаровательная и сверхтрудолюбивая полуполька-полулитовка Ирена Кибицкая, эрудированный болгарин Тодор Коларов, обстоятельный до дотошности армянин Амаяк Аразян и другие. Это было насыщенное и творческое время, вдохновенная работа в атмосфере открытости, товарищества и коллективизма.

Надо сказать, что Российский портал развития всегда сильно выпадал из общего ряда: в большинстве стран такие порталы собирали всю информацию в сфере развития, вовсе не обязательно через информационно-коммуникационные технологии. Там была и экономика, и демократия, и погода — все, что угодно. Мы же сконцентрировались именно на развитии информационного общества. Я серьезно занялась формированием многостороннего партнерства: много писала статей, давала интервью, ездила по стране и рассказывала, что такое информационное общество и как его можно построить. Главная моя идея была, что ни одно из сообществ не может решить в одиночку множество проблем, возникающих в новых условиях. Из разрозненных прутьев надо связать крепкий веник. И вот 29 ноября 2000 года в Москве собрались 50 организаций из 10 российских регионов и подписали Декларацию о создании Партнерства для развития информационного общества в России (ПРИОР). Наш институт был уполномочен координировать его деятельность, в связи с чем в его структуре была создана Дирекция ПРИОР.

В апреле 2003 года, в период подготовки документа под названием «Национальная стратегия “Россия в информационном веке”» под эгидой Мининформсвязи Дирекция ПРИОР организовала общее обсуждение партнерами позиции ПРИОР по вопросам разработки этого документа. Итогом обсуждения стал доклад «Какая стратегия нужна России?», который мы за подписями С. Б. Шапошника и моей направили разработчикам проекта стратегии.

Сегодня ПРИОР насчитывает 300 участников, из которых только 13 — частные лица, остальные — корпоративные члены. Среди них большинство коммерческих компаний, вторая по численно­сти группа — учреждения науки и образования, третья — организации гражданского общества. Есть и государственные структуры, в основном регионального уровня, а также муниципальные органы. Участники ПРИОР сегодня представляют 30 регионов России. Существует также семь самостоятельных региональных партнерств: в Ставропольском крае, на Северо-Западе России, Тульской, Калининградской, Пермской областях, Республике Татарстан, на Южном Урале.

Это необычное для нашей страны неформальное объединение, создано для того, чтобы в формировании политики развития информационного общества на равных участвовали все общественные силы, а не только власть. Главными задачами ПРИОР являются формирование устойчивого партнерства всех заинтересованных сторон и публичное обсуждение наиболее важных проблем, связанных с развитием информационного общества. Опыт показывает, что участие в партнерстве помогает участникам выработать приоритеты и стратегию собственного развития, объединить усилия и ресурсы для оказания услуг, определить наиболее эффективные механизмы защиты общих интересов, а также учит их находить общий язык с потенциальными партнерами.

Важная и постоянная задача ПРИОР — просветительская деятельность: разъяснение лицам, принимающим решения в государственном и частном секторах (а через них и широкой общественности), роли информации, знания и технологий для развития в современных условиях. Пропагандистская деятельность ведется на конференциях, через Российский портал развития, на страницах журнала «Информационное общество», через электронный список рассылки, в котором нынче уже несколько сотен адресатов по всей России.

Сноски

¹ Публичная библиотека им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, с 1992 г. — Российская национальная библиотека.

² Некоторые шутники, включая вашего покорного слугу, называли его «медьяволистом» — типун бы нам всем тогда на язык!

³ Достаточно долго у нас было два директора, т. к. А. П. Волика уволить по КЗоТу было не за что, а добровольно писать заявление об уходе он не стал. При этом было распоряжение Правительства о назначении директором И. С. Филиппова.

⁴ До этого я в течение года руководила Отделом иностранного комплектования и международного книгообмена.

⁵ Черномырдин Виктор Степанович — российский хозяйственный и государственный деятель, премьер-министр России в 1992—1998 годах. В настоящее время является послом России в Украине. Известен своими невероятно косноязычными, но при этом зачастую обаятельными и меткими высказываниями, в дальнейшем широко цитируемыми в обществе.

⁶ Эта картинка наилучшим образом отображает мой «выдающийся» профиль при этом.

⁷ Плюсквамперфект (лат. plus quam perfectum — больше, чем совершенное) — глагольная форма, основным значением которой обычно считается предшествование по отношению к некоторой ситуации в прошедшем. В публицистике и в философских эссе это слово нередко употребляется в смысле «неактуальная старина».

⁸ Американо-российская объединенная комиссия по экономическому и технологическому сотрудничеству, также известная как «Комиссия Гор — Черномырдин».

⁹ Cалтыков Борис Георгиевич — министр науки и технической политики РФ в 1991-1996 годах.

¹⁰ Либнет (от англ. library — «библиотека» и net — «сеть») — библиотечная сеть.

¹¹ Novell, Inc. — американская ИТ-корпорация, специализирующаяся на сетевых сервисах, управлении сетями.

¹² LibWeb (от англ. library — «библиотека» и web — «паутина») — библиотечная паутина

¹³ Тасис — программа технического содействия Европейской комиссии странам СНГ.

¹⁴ В московском Инязе я получила квалификации преподавателя и переводчика немецкого и английского языков; в Ленинке, которая имела собственные Высшие библиотечные курсы, — библиотекаря-библиографа, а в Штатах, где благодаря поддержке Мортенсоновского центра международных библиотечных программ имела возможность поучиться в Иллиной­ском университете, — менеджера.

¹⁵ Комкор — сокращенное и привычное для всех название Московской телекоммуникационной корпорации, с которой впоследствии мы долго и плодотворно сотрудничали.

¹⁶ Сфера телематики охватывает довольно широкий и постоянно развивающийся спектр услуг доступа к информационным ресурсам и сервисам. В связи с телематикой можно выделить несколько системных уровней: 1) техническое обеспечение (оборудование, программное обеспечение, протоколы взаимодействия, стандарты и т. д.); 2) коммуникационные возможности (типы информации, режимы взаимодействия и т. п.); 3) общие службы (электронная почта, конференции, «доски объявлений» и др.); 4) прикладные задачи (например, совмест­ные деловые игры, работа проектных групп).

¹⁷ Глобал Один — российское подразделение одного из крупнейших международных провайдеров услуг передачи информации Global One. После слияния двух телекоммуникационных гигантов — Equant и Global One — в России появилось ООО «Эквант».

¹⁸ Мы были очень огорчены таким поворотом событий. Имя института показалось нам какой-то детской имитацией названия «Института “Открытое Общество”» и звучало как-то совершенно не по-нашему — эти кавычки, заглавные буквы, именительный падеж… Впоследствии мы не раз сталкивались с тем, что нас путали с Фондом Сороса. И хотя такая путаница нам льстила, нам все же приходилось тратить время на объяснение разницы.

¹⁹ Основана моя шутка была на старом, и, как мне всегда казалось, добром анекдоте из советских времен: «Один еврей — это Эйнштейн, два еврея — это чемпионат мира по шахматам, три еврея — это симфонический оркестр». В моей аллюзии раздражение было направлено, разумеется, не на национальность троих моих товарищей, а на то, что они сыграли эту партию именно на троих, оставив в стороне нас.

²⁰ Интероперабельность — способность информационной системы взаимодействовать с другими информационными системами.

²¹ Райков А. Н. — доктор технических наук, лауреат Премии Правительства РФ в области науки и техники. Профессор Российской академии государственной службы при Президенте РФ, член Аналитического совета Центра экономиче­ской конъюнктуры при Президенте РФ, президент некоммерческого партнерства «Аналитическое агентство “Новые стратегии”». Крупный специалист в области стратегического анализа экономического, социального и политического развития на федеральном, региональном, муниципальном и корпоративном уровнях. В последние годы активно занимается постановкой регулярного менеджмента на предприятиях и в организациях. Наш добрый друг и товарищ на протяжении многих лет.

²² Пер. авт. Оригинальная цитата: Coming together is the beginning. Keeping together is progress. Working together is success.

²³ Наши попытки разыскать «конкурентов» не увенчались успехом — видимо, это была какая-то фиктивная организация, которых в то время было великое множество.

²⁴ «Ворд» (от англ. word — «слово») — текстовый редактор, одно из стандартных офисных приложений корпорации Microsoft.

²⁵ Смайл  :-]  означает «радостно смущенный».

²⁶ Платформа XML — технологическая платформа Web, базирующаяся на языке XML и ставшая основой второго поколения этой глобальной информационной системы.

XML (англ. eXtensible Markup Language — расширяемый язык разметки) — рекомендованный Консорциумом Всемирной паутины язык разметки, фактически представляющий собой свод общих синтаксических правил

²⁷ ACM SIGMOD (Association of Computing Machinery, Special Interest Group on Management of Data) — Ассоциация компьютерной техники, Специальная группа по интересам в сфере управления данными.

²⁸ В разделе «Sine quorum non» ниже приведено мое интервью с С. В. Орловым, в котором он рассказывает о событиях, связанных со становлением политики развития информационного общества в Москве.

²⁹ Букреев Игорь Николаевич (р. 1929). В 1988 первый заме­ститель председателя Комитета СССР по вычислительной технике и информатике. Председатель Российского общества информатики и вычислительной техники. Академик-секретарь секции «Информатика и радиоэлектроника» (ранее «Информационные системы, вычислительная и электронная техника, связь и телекоммуникации»).

³⁰ Смайл  8-O  означает «сильно удивленный».

³¹ Более подробно о своей работе в DOT Force Михаил рассказывает в своем интервью в главе «Отцы-основатели» этой книги.

³² Подробно о GKP см. в разделе, посвященном послу Вальтеру Фусту, в главе «Пророки и визионарии».

____________________

Ершова Татьяна Викторовна - Генеральный директор Института развития информационного общества, руководитель Дирекции ПРИОР Института развития информационного общества, председатель Фонда развития информационного общества

---

&copy Информационное общество, 2008, вып. 1-2, с. 74-103.