Сфера исследований и разработок в эпоху фундаментальных изменений
Гапоненко Н.В.

На этапе перехода к новому экономическому, социальному и технологическому порядку меняется баланс сил различных игроков на мировой арене, появляются новые лидеры, новые геополитические союзы, формируется новый имидж стран, региональных блоков и межрегиональных альянсов. Поскольку знания играют качественно новую роль на новом этапе эволюции цивилизаций, то, соответственно, значимость науки, сферы исследований и разработок (ИиР) в формировании имиджа отдельных государственных и геополитических союзов возрастает значительно, если проводить параллели между индустриальным обществом и экономикой знаний. Сможет ли наука трансформироваться в соответствии с новой миссией, которую она призвана выполнить на новом этапе эволюции, зависит в значительной степени от того, адекватно ли будут оценены новые вызовы и новые возможности, предъявляемые к сфере ИиР новыми условиями эволюции, и смогут ли структуры власти и научное сообщество отреагировать на новые вызовы, трансформировать научную систему и интегрировать ее в национальную и глобальную инновационную систему.

Сфера ИиР уже вступила на путь трансформационных изменений, причем изменения эти быстро набирают скорость. Она трансформируется под воздей­ствием процессов глобализации, усиливающейся конкуренции, под воздействием информационных технологий, под влиянием новой роли междисциплинарных исследований в обеспечении конкурентоспособности на товарных рынках, под прессингом ускоряющихся темпов эволюции в целом и технологических изменений в частности.

Столь быстрые изменения требуют осмысления этих процессов. Сами по себе встают вопросы: каковы новые вызовы, поставленные перед сферой ИиР изменившимися условиями эволюции? какова реакция на новые вызовы? каким образом должна измениться научная политика? Сегодня сами вызовы еще не очерчены, не систематизированы и не оценены. По нашему мнению, сегодня уже можно выделить три блока изменений в эволюции, которые потребуют существенной трансформации. Прежде всего, это фундаментальные изменения в эволюции. К ним мы относим процессы глобализации, ускорение ритма эволюции, рост сложности проблем, а также сложности экономических и социальных систем при переходе к новому долгосрочному циклу развития, изменение роли различных субъектов политики в эволюции. Фундаментальные изменения в эволюции формируют новые требования ко всем сферам деятельности, секторам экономики, и сфера ИиР не является исключением. Вторым по значимости является изменение технологической базы, переход к научной и технологической базе общества, основанного на знаниях. Наука и технологии меняют структуру экономики, модель деятельности и взаимодействия между различными институциональными структурами, модель потребления и образа жизни, систему ценностей и систему принятия решений. И наконец, рост значимости глобальных проблем, таких как глобальное изменение климата, постарение населения, нарастающий дефицит пресной воды, экологические проблемы и проблемы возникновения новых заболеваний, перерастающая национальные границы организованная преступность также окажет существенное влияние как на трансформацию сферы ИиР и НИС в целом, так и на формирование глобального научного и инновационного пространства. В этой статье мы остановимся более подробно на первых двух изменениях в эволюции, попытаемся очертить те вызовы, которые они ставят перед сферой ИиР, те трансформационные изменения, которые уже имеют место быть в качестве реакции на новые вызовы.

Глобализация – одна из ключевых особенностей современного этапа развития, которая отличает этот этап эволюции от любого предшествующего и которая постепенно предопределяет глобализацию сферы ИиР и инновационной системы в целом. Какие трансформационные изменения в сфере ИиР обусловлены процессами глобализации? Прежде всего, это глобализация знаний как в части производства, так и в части распространения и использования, глобализация финансовых потоков, рынков, включая рынок научно-технической продукции и научных кадров, изменение культуры, этики научных исследований. Увеличивается число международных научных организаций, число «ко-лабораторий» – лабораторий,работающих в виртуальном пространстве и объединяющих ученых с разных континентов; растет технологический обмен, обмен опытом через каналы интернета путем участия в конференциях; формируются глобальные сети ученых, корпоративного сектора и лиц, принимающих решения. Трансформируются традиционные структуры сферы ИиР, они все более становятся «глобальными игроками» в глобальном научном, инновационном и технологическом пространстве. Лидируют в этих процессах США. Американские ученые инициируют создание виртуальных ко-лабораторий, замыкая тем самым на себя международные финансовые потоки и аккумулируя интеллектуальный потенциал со всех континентов. В сфере ИиР США уже сформировалась такая модель деятельности институциональных структур, когда они позиционируют себя в качестве «глобальных» игроков.

Процессы, происходящие в России в условиях глобализации, еще не систематизированы и не оценены. Однако уже проведенные исследования показывают, что в условиях вступления России в глобальное научно-технологическое пространство сформировались тенденции миграции ученых, включая скрытую миграцию, утечку технологий за границы страны [1–3].

Нельзя сказать, что российская сфера ИиР ничего не выиграла в этом процессе. Уже в 90-е годы началась трансформация научных организаций, университетов [4–9]. Однако их интеграция в глобальное научное и технологическое пространство проходила главным образом в процессе самоорганизации. Структуры власти еще не оценили адекватно свою роль в условиях новых вызовов и, соответственно, политические меры остаются фрагментарными и очень часто неадекватными. Это является одной из причин того, что Россия не реализует свои потенциальные возможности, а «подпитывает» развитие науки и технологий многих стран мира.

Сегодня процессы глобализации ускоряются ростом значимости глобальных проблем в развитии мирового сообщества и каждой отдельно взятой страны, а также быстрой диффузией информационных технологий, которые меняют модель деятельности всех институциональных структур.

Одним из фундаментальных изменений в эволюции является ускорение ритма эволюции. Ритм эволюции и темп технологического развития ускоряются, быстрые технологические изменения охватывают все сферы деятельности. Ускоряющийся ритм эволюции в целом и социальных и технологических изменений, в частности изменили роль и значимость инноваций в обеспечении конкурентоспособности корпораций, стран и геополитических союзов. Эти изменения требуют не только быстрого аккумулирования потенциала для производства новых знаний, не только ускорения трансферта знаний и технологий по всем стадиям инновационного цикла и быстрой их коммерциализации, но и быстрой адаптации всех ин­ституциональных структур к меняющимся условиям развития.

Что это означает для сферы ИиР? Во-первых, необходима институциональная структура, которая обеспечивала бы подвижность, динамизм, адаптивность системе в целом. Это становится залогом конкурентоспособности и, более того, основой эволюции. Малый инновационный бизнес превращается в такого рода структуру; он позволяет отреагировать на такой вызов, как рост значимости междисциплинарных ИиР. Однако новая миссия малых предприятий в сфере ИиР пока остается неоцененной [10, с. 39–48].

Во-вторых, быстрые изменения во всех сферах деятельности являются основой роста неопределенностей. Растущие риски увеличивают значимость взаимодействия, создания сетей для взаимодействия различных институциональных структур сферы ИиР и НИС в целом. Это позволяет всем звеньям цепочки быстро реагировать на меняющиеся условия, на новые вызовы, позволяет не упустить новые возможности. Взаимодействуя, научные организации, малый бизнес и другие институциональные структуры НИС включаются в процесс взаимного обучения, что позволяет формировать своего рода потенциал для быстрой реакции на новые неопределенности. Все большую значимость приобретает взаимодействие научных организаций с другими институциональными структурами НИС.

Каким образом российская наука и НИС отреагировали на новые вызовы? Прежде всего, малый бизнес начинает играть качественно новую роль в НИС и в сфере ИиР [10, с. 37–39]. Появились такие институциональные структуры, как spin-offs, технологические фирмы в быстро развивающихся областях, которые вносят существенный вклад как в производство знаний, так и в трансферт знаний и технологий. Однако если в отношении малого бизнеса правительственные структуры начали разрабатывать и реализовывать меры поддержки уже в 90-е годы, то специальных мер поддержки spin-offs и технологических фирм, небольших научно-исследовательских центров до сих пор нет. Что касается формирования взаимодействия между различными институцио­нальными структурами сферы ИиР, а также их кооперации с другими институциональными структурами НИС, то эти процессы имели место быть в России, главным образом, как результат самоорганизации. Лишь где-то в последние два-три года структуры власти начали формировать меры в этой области.

С переходом к новому долгосрочному циклу растет как сложность проблем, с которыми сталкивается общество, структуры власти, наука и другие институциональные структуры НИС, так и сложность НИС и самой сферы ИиР. Это общая закономерность эволюции. Одним из проявлений этой закономерности является рост объема информации и объема знаний так же, как и рост сложности инноваций. Рост сложности инноваций имеет различные проявления. Например, все большую значимость приобретают междисциплинарные исследования, поскольку именно на стыке дисциплин продуцируется все большее число инноваций. Это одна из ключевых особенностей переходного периода к обществу, основанному на знаниях. Сама наука институционально организована по дисциплинарному принципу – и ей сложно быстро перестроиться. Рост значимости междисциплинарных исследований требует трансформации таких структур, как университеты, академические институты, технопарки, а также требует изменения механизмов взаимодействия между всеми институциональными структурами сферы ИиР и институциональными структурами НИС, предъявляет новые требования к мобильности научных кадров. Новые знания все более и более производятся не отдельными научными структурами, а сетью; это является результатом роста значимости междисциплинарных исследований и сложности инноваций, равно как и сложности проблем, которые поставлены перед учеными.

Другим проявлением этой закономерности является рост наукоемкости производства. Растет как сама доля наукоемких отраслей, так и увеличивается использование знаний, практически той же самой научной базы, в отраслях, которые традиционно не считались наукоемкими. Наукоемкость уже не отождествляется только с ростом доли затрат на науку в выпускаемой продукции. Использование кадров высокой квалификации, программных средств, а не только формальных результатов НИОКР трансформирует «ненаукоемкие» в традиционном понимании сектора экономики. Понимание того, что высокотехнологичные и низкотехнологичные сектора могут основываться на единой научной базе, требует разработки коррективов в научную и инновационную политику. В России эти новые вызовы все еще не получили адекватной оценки.

Таким образом, фундаментальные изменения в эволюции формируют новые требования к сфере ИиР, задают вектор трансформационных изменений. Ключевым направлением является формирование динамичной, адаптивной, «обучающейся» сферы ИиР. Прорывы в различных областях знаний и их использование быстро меняют условия жизни, труда, предъявляют новые требования к уровню квалификации, меняют сам образ жизни, модель бизнеса и модель науки, трансформируют все сферы деятельности.

Сфера ИиР в значительной степени задает ритм эволюции и ритм технологических изменений. Сама научная база, лежащая в основе экономического роста и технологической эволюции, становится все более междисциплинарной, обогащается новыми областями знаний, и синергетика между различными научными дисциплинами создает основу для возникновения новых областей знаний и новых прорывов, новых возможностей для развития человечества, а также новых неопределенностей. В результате сам ритм технологической эволюции ускоряется, что само по себе связано с огромными неопределенностями и рисками.

Сфера ИиР сформировала научную базу экономического, социального и технологического развития в XXI веке. Основа развития базисных технологий общества, основанного на знаниях, сформировалась во второй половине XX века. Сегодня идут процессы формирования кластера базисных технологий XXI века, которые неизбежно приведут к ускорению самого ритма технологической и экономической эволюции, к ускорению развития каждой базисной технологии этого кластера в отдельности и одновременно приведут к росту неопределенностей в экономике, на рынке труда, в сфере экологии и, наконец, в развитии науки и технологий. Каждый этап научной и технологической эволюции решает проблемы, сформировавшиеся на предыдущем этапе, создает новые возможности для развития экономики, знаний и технологий, стандартов потребления и уровня жизни, и одновременно создает новые проблемы для человече­ства, причем по своему уровню сложности – это проблемы совершенно иного порядка. В этом контексте неопределенности, которые связаны с использованием новых знаний и технологий XXI века, и соответственно, последствия их применения еще не исследованы, не поняты и слабо прогнозируемы.

Сегодня уже выкристаллизовались базисные технологии, которые будут задавать ритм и направления технологической эволюции в XXI веке. К ним относятся биотехнологии, информационные технологии, новые виды энергии, нанотехнологии и космические технологии. Мы попытаемся очертить, какие новые возможности и неопределенности они ставят перед НИС.

Кластер инноваций в телекоммуникациях и информатике предопределил революцию в области информационных технологий. На этапе перехода к обществу, основанному на знаниях, идут процессы формирования информационного общества, которое основывается на масштабном распространении и использовании информационных технологий. Информационное общество является одной из компонент общества, основанного на знаниях. Информационные технологии – новая реалия, которая изменила все сферы деятельности, культуру научных исследований и саму модель функционирования различных структур в сфере ИиР. Хотя эта область относительно «юная», но она уже оказывает революционное влияние на различные научные дисциплины. Информационные технологии помогают «раскрыть» и продвинуть потенциал в других областях и являются основой революционных прорывов в технологической базе различных сфер деятельности. Они в значительной степени предопределили изменения в развитии новых конструкционных материалов, робототехнике, биотехнологиях, транспорте, образовании, торговле, финансовой сфере и других сферах деятельности.

Информационные технологии являются основой процессов глобализации в науке и развития новых институциональных структур в сфере ИиР. Так называемые ко-лаборатории возникают и растут с невиданной ранее быстротой. Лаборатории в виртуальном мире объединяют интеллектуальный потенциал разных континентов, не требуют организации рабочих мест в традиционном понимании этого слова и ускоряют, таким образом, не только сам поток знаний, но и ритм развития науки. Те ученые, которые остались на некоторое время вне этого процесса научного взаимодействия, имеют шанс остаться на периферии знаний навсегда. Такого рода ко-лаборатории меняют саму модель науки, делают ее адаптивной, в соответствии с новыми требованиями нового этапа развития цивилизации делают ее мобильной и повышают продуктивность беспрецедентно.

Для России такого рода ко-лаборатории могут играть огромную роль для объединения ученых, работающих в различных областях знаний и в различных регионах. Это огромный вызов, как российским ученым, так и политикам, отвечающим за разработку стратегии и тактики, за реформирование научного сектора в целом и академической науки в частности. Какова должна быть реакция структур власти и ученых на новые вызовы?

Интернет является мощным средством увеличения продуктивности труда научных работников, улучшения системы образования и мощным двигателем социального прогресса, радикальных изменений в системе управления. Доступ к информации меняет понимание принимаемых правительствами решений, подталкивает развитие институтов гражданского общества и вовлеченность огромных масс населения в разработку политики и контроль за исполнением принимаемых решений. Подотчетность и прозрачность политики может стать реальностью. Это новый вызов коррупции, лоббированию интересов различными группами, закулисным альянсам. Это один из шансов для России в части развития институтов гражданского общества в целом и изменения системы регулирования сферы ИиР в частности.

Биотехнологии – еще одна составляющая базисных технологий, которые будут предопределять развитие в XXI веке, в особенности научные открытия в области генетики. Эта область знаний революционизирует, прежде всего, медицина и сельское хозяйство. Новые генетически мо­дифицированные сельскохозяй­ственные культуры, устойчивые к засухам, неприхотливые к каче­ству почв, менее водоемкие и более продуктивные, могут радикально изменить продуктивность сельского хозяйства. Только за четыре года хозяйственные земли, на которых выращиваются генетически модифицированные культуры, увеличились в 20 раз. Около 99% этих земель приходится на США, Канаду и Аргентину. Эти технологии еще не внесли существенного вклада в обеспечение глобальной продовольственной безопасности, но их потенциал огромен, так же, как пока непредсказуемо их влияние на здоровье человека и на окружающую среду. Некоторые исследования показывают, что генетически модифицированные культуры оставляют в почве вредные токсины, влияют на иммунную систему человека и ре­продуктивность.

Научные открытия в области генома человека создают основу для борьбы с болезнями XX века и с наследственными болезнями. Ученые считают, что новые открытия позволят лечить и психические заболевания. Научные прорывы в области психологии – механизмы работы мозга, памяти человека, его сознания – также открывают новые возможности и в контексте воздействия на различные заболевания, и в контексте использования новых подходов в образовании, но могут быть использованы и во вред человеку с целью подавления его психики. Исследования в области процессов старения человека могут поменять продолжительность жизни, прежде всего активной жизни населения планеты. Исследования в области генетики также позволяют перейти к производству вакцин нового поколения и революционизировать эту область. Новый подход основывается на разрушении генетических конструкций в организме, которые вызывают ту или иную болезнь. Наконец, новые открытия в химии являются основой революции в производстве лекарств. Они позволяют разделять химические элементы и различным образом комбинировать их, причем в одном препарате может быть объединено около 40 000 различных элементов. Это становится возможным благодаря отбору различных элементов высокоавтоматизированными и чувствительными приборами, которые могут работать с миллионом различных компонентов. Это то, что наука уже создала и продолжает продуцировать для экономики знаний.

Однако новые возможности, представляемые биотехнологиями, опять-таки связаны с новыми неопределенностями, с серьезными этическими и социальными проблемами. Они могут работать и на человека, и против него; могут стать основой производства нового оружия, и пока неясными остаются последствия прогресса в этой области технологий в контексте естественного отбора. Столь высокие неопределенности в части использования биотехнологий требуют прежде всего формирования новой системы принятия решений на всех уровнях – от федеральных структур власти до научной лаборатории: принятие решений в условиях роста неопределенностей. Этот новый вызов также меняет ответственность ученых за производимые новые знания – ответственность в условиях роста неопределенностей.

Нанотехнологии манипулируют материей, используя наношкалу измерений, один нанометр равен 10^-9 метра. Эрик Дрекслер, вводя понятие нанотехнологий, определил их как «манипулирование отдельными атомами и молекулами для формирования структуры комплексных систем на атомарном уровне» [11]. Сам термин «нанотехнологии» появился во второй половине 1980-х го­дов, а в 2004 г. инвестиции в нанотехнологии оценивались уже на уровне 8,6 млрд. долл. США. Высокая значимость нанотехнологий для развития стран и геополитических союзов предопределила внимание государственных структур к этой области науки и технологий практически во всех технологически развитых и развивающихся странах. По экспертным оценкам, бюджетные ассигнования на нанонауку в мировом масштабе увеличатся за период 2000–2006 гг. в 20 раз. В 2002 г. Правительство США выделило 604 млн. долл. США на ИиР в этой области, а уже в 2005 г. Президент США подписал закон «XXI век: исследования и разработки в области нанотехнологий», выделив 3,7 млрд. долл. США на развитие нанонауки. Такого масштаба бюджетные ассигнования на ИиР в США выделялись только на развитие космических технологий.

Инвестиции частного сектора в нанонауку также растут, а в некоторых странах (Япония, США) они уже находятся на уровне бюджетных расходов на нанонауку. Инвестиции венчурных капиталистов США в нанотехнологии за пять лет увеличились в 12 раз и превышают бюджетные ассигнования на нанонауку США в 1,5 раза. Интерес частного сектора предопределяется тем, что мировой рынок нанотехнологий в ближайшие 10–15 лет будет наиболее динамично развивающимся. По оценкам Национального научного фонда США, в 2010 г. он составит 1 трлн долл. США (около 10% ВВП США).

По экспертным оценкам, уже в ближайшие 10 лет технологическая рента, которую получат технологически продвинутые страны на мировом рынке от продажи нанотехнологий, будет аналогична ренте, полученной транснациональными корпорациями за по­следние 10 лет в ИКТ-секторе.

Интерес правительственных структур и частного сектора предопределил разработку национальных инициатив/программ развития нанотехнологий для аккумулирования ресурсов, концентрации их на приоритетах и создания, таким образом, конкурентных преимуществ. За по­следние 5 лет 35 стран мира разработали национальные программы/инициативы развития нанотехнологий. Как правило, программы разрабатывались в партнерстве с частным сектором с использованием технологии Форсайта.

Какое место занимает Россия в этих процессах? В таблице представлено распределение основных игроков, действующих на рынке нанотехнологий, по регионам мира. В России исследовательских институтов, проводящих ИиР в этой области, больше, чем в Северной Америке и в Азии, практически столько же, как и в ЕС, однако количество компаний, производящих товары и услуги, в несколько раз меньше, чем в других регионах мира. Таким образом, Россия опять-таки работает на мировую науку и глобальную инновационную систему, а не на реальный сектор экономики собственной страны.

Типология игроков, действующих на рынке нанотехнологий

Регионы	Крупные компании	Дочерние или совместные предприятия	Новообра- Зовательные или малые компании	Исследо- вательские институты или уни- верситеты
	Число компаний	Число компаний	Число компаний	Число компаний
Азия	50	22	59	111
Европа	26	2	125	170
Северная Америка	41	42	278	107
Россия	--	--	Около 50	Около 150
Всего	117	83	512	538

Источник: Cientifica and Jakko Consulting, 2002; Россия – оценки автора.

Область использования нанотехнологий огромна – от нового поколения телевизоров, биосенсеров до развития наномедицины, новых методов диагностики и лечения рака, сахарного диабета и других болезней, развития электроники и передачи энергии на расстояние. Одновременно неопределенности, связанные с использованием нанотехнологий, еще не осознаны и не оценены. Два Дельфи-раунда, проведенных в рамках Миллениум-проекта в начале 2005 г., показали, что, например, использование наноматериалов для производства различного рода оборудования может быть чревато утечкой отдельных токсичных элементов и их проникновением в почву, воду, растения. Те же риски могут возникнуть при использовании наносенсеров, мембран и т.д. Таким образом, неопределенности, связанные с использованием нанотехнологий, пока еще не исследованы и ставят перед учеными и сферой ИиР те же вызовы, что и использование биотехнологий.

Синергетика биологии и физики стала основой многих открытий, которые создают новые возможности для развития космических технологий. Космические технологии превращаются в новую индустрию, которая способна изменить многие области науки и технологий и многие сферы деятельности, начиная от медицины, экологии и заканчивая средствами коммуникаций и туризмом.

Здесь Россия может использовать то преимущество, которое она имеет в части развития космических технологий на мировом рынке. Но для того, чтобы реализовать это преимущество, нужна новая система регулирования развития национальной инновационной системы, необходима скоординированность действий между различными ветвями политики.

Каковы будут основные источники энергии в XXI веке – еще одна проблема, которая встает все с большей остротой. За последние десять лет производство энергии увеличивалось ежегодно на полтора процента. По прогнозным оценкам, спрос на энергоресурсы увеличится на 65% до 2020 г. Темпы впечатляющи, особенно если их связывать с влиянием энергетики на окружающую среду и глобальное изменение климата. Еще одна проблема, которая может осложнить ситуацию в области удовлетворения спроса на энергию, – это постарение атомных станций и необходимость их закрытия или модернизации. Сегодня на нашей планете действуют 437 атомных станций, которые производят 16% электроэнергии в мировом масштабе. Их жизненный цикл составляет около 30–50 лет. Около 300 станций по всему миру необходимо закрыть в ближайшие 10–15 лет. Ископаемое топливо может удовлетворить растущий спрос, но при этом давление на окружающую среду будет беспрецедентным. Альтернативные источники энергии развиваются достаточно быстро, но еще не способны конкурировать с традиционными и занять сколько-нибудь значимую долю рынка. По оценкам Международного агентства по энергетике, к 2020 г. доля различных энергоресурсов в удовлетворении спроса на энергию будет выглядеть следующим образом: 38,3% спроса будет удовлетворено за счет нефти; 28,7% – за счет угля; 25,2% – за счет газа; 4,4% – атомными станциями; 2,6% – гидроэлектростанциями и около 0,8% – альтернативными источниками энергии типа геотермальных станций, станций, работающих на солнечной энергии, энергии ветра, и т.д. Практически единственным выходом для человечества, если, конечно, принимать во внимание влияние энергетики на окружающую среду и глобальное изменение климата, является производство энергии на солнечных станциях в космосе и использование гелия-3, ввозимого с Луны, для производства энергии на Земле. Такой сдвиг в структуре производст­ва энергии возможен, по мнению экспертов, в районе 2030–2050 гг.

Что это означает для России? Вывод напрашивается сам собой: диверсификация экономики, структурные сдвиги в НИС, формирование новых экспортн ориентированных кластеров в области высоких технологий. На примере энергетики отчетливо видно, что сам горизонт стратегического видения должен быть расширен, и для структур власти, и для бизнеса необходим переход к долгосрочным Форсайт-программам, базирующимся на мониторинге возможных научных прорывов. Решения, принимаемые сегодня, должны основываться на долгосрочном видении перспектив развития различных областей знаний и секторов экономики.

Таким образом, новые возможности, которые предоставляют новые технологии, беспрецедентны, а неопределенности еще не исследованы и не оценены. Однако уже вырисовываются новые вызовы, которые будут поставлены перед сферой ИиР и НИС-технологиями XXI века. Ключевая проблема, которая по­ставлена перед сферой ИиР различных стран, заключается в том, как сформировать адекватный ответ новым вызовам с тем, чтобы не упустить новых возможностей. Ключ к решению этой проблемы дают технологии Форсайта.

1. Гапоненко Н.В., Вьюгин О.В., Полонский А.Э. Россия: Экономика и наука на пути реформ. – М.: ЦИСН, 1993.

2. Развитие науки в России / Под ред. Н.В. Гапоненко, Л.М. Гохберга и Л.Э. Миндели. – М.: ЦИСН, 1993.

3. Science, Technology and Innovation Policies: The Russian Federation, Vol. 1. Evaluation Report. – Paris, OECD, 1994.

4. Гапоненко Н.В. Проблемы адаптации внутрифирменной науки. В кн.: Теория и механизмы регулирования инновационной деятельности / Под ред. Ю.В. Яковца – М.: МКФ, 1997.

5. Gaponenko N.V. Transformation of the Research System in a Transitional Society: The Case of Russia // Social Studies of Science. – Vol. 25. – N 4. – Nov. 1995.

6. Gaponenko N.V. Wissenschaft in Zeiten des Umbruchs//Wechselwirkung Technik Naturwissenschaft Gesellschaft. – June 1995.

7. Graham L. (ed.) Science and the Soviet Social Order. – Cambridge, MA: Harvard University Press, 1990.

8. Schimank U. Transformation of Research System in Central and Eastern Europe: A Coincidence of Opportunities and Troubles // Social Studies of Science. – Vol. 25. – N 4. – 1995.

9. Гапоненко Н.В. Национальная инновационная система России: проблемы формирования и механизмы государственного регулирования. – М.: РИЭПП, 2002 (рукопись).

10. Гапоненко Н.В. Малые инновационные предприятия в национальной инновационной системе России. – М.: РИЭПП, 2003 (рукопись).

11. Drexler Е. Engines of Creation. – New York: Anchor Press/Doubleday, 1986.

* Работа выполнена при поддержке РГНФ, проект № 06-03-02129а.
Гапопенко Надежда Васильевна - начальник отдела научного и инновационного развития и Форсайта Центра исследований и проблем развития науки при Президиуме РАН (ЦИПРАН РАН), кандидит экономических наук.

---

&copy Информационное общество, 2006, вып. 5-6, с. 96-101.