Особенности правового обеспечения информационной безопасности на телевидении и радиовещании
Ефимова Л.Л.

---

Проблема информационной безопасности является в настоящее время одной из самых актуальных среди нерешенных проблем российского законодательства. И хотя уже достаточно давно принят закон Российской Федерации «О государственной тайне» (21 июля 1993 года, № 5485-1) и утверждены вытекающие из него соответствующие постановления Правительства Российской Федерации, вопрос по-прежнему стоит достаточно остро.

Правовое регулирование информационной безопасности может рассматриваться в двух аспектах. Первый касается отношений, связанных с формированием, хранением и защитой государственных информационных ресурсов, распространением информации по информационным сетям с использованием компьютерных технологий. Второй связан с производством и распространением массовой информации и ее влиянием на отдельных граждан, общество в целом, на государственные органы власти, а также с защитой от разглашения СМИ сведений ограниченного доступа, то есть являющихся конфиденциальными или относящихся к государственной тайне.

В книге «Экономическая и социальная безопасность в России» сделана попытка объединить эти два аспекта в одном определении: «Информационная безопасность – это способность государства, общества, социальной группы, личности обеспечивать достаточные и защищенные информационные ресурсы и информационные потоки для поддержания жизнедеятельности и жизнеспособности, устойчивого функционирования и развития; противостоять информационным опасностям и угрозам, негативным информационным воздействиям на индивидуальное и общественное сознание и психику людей, а также на компьютерные сети и другие технические источники информации; вырабатывать личностные и групповые навыки и умения безопасного поведения; поддерживать постоянную готовность к адекватным мерам в информационном противоборстве, кем бы оно не было навязано» [1].

В статье 2 Федерального закона «Об участии в международном информационном обмене», принятого 4 июля 1996 года, № 85-ФЗ, информационная безопасность определяется как «состояние защищенности информационной среды общества, обеспечивающее ее формирование, использование и развитие в интересах граждан, организаций, государства».

Сопоставляя определение информационной безопасности, данное в этом законе, с понятием «безопасность», введенным статьей 1 Закона Российской Федерации «О безопасности», депутат Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации второго созыва В. Н. Лопатин так сформулировал свой взгляд на эту проблему: «под информационной безопасностью следует понимать состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства в информационной сфере от внутренних и внешних угроз», под информационно-психологической безопасностью – «состояние защищенности психики человека от деструктивного информационного воздействия (внедрения деструктивной информации в сознание и (или) подсознание человека, приводящее к неадекватному восприятию им действительности)» [2].

Быстрое развитие специализированных технических средств, способных воздействовать на психику и сознание людей, а также незаконно использовать или разрушать техническое оборудование, обеспечивающее хранение и распространение информации, позволяет говорить о существовании информационного оружия, с помощью которого можно вести информационные войны. Объединенным комитетом начальников штабов США дается следующее определение: «Информационная война – это действия, предпринимаемые для достижения информационного превосходства при поддержке национальной военной стратегии посредством воздействия на информацию и информационные системы противника при одновременном обеспечении безопасности и защиты собственной информации и информационных систем» [1].

Общеизвестно, что использование средств массовой информации для пропаганды идей, направленных на разрушение территориальной целостности государства, деморализацию армии, военно-морского и военно-воздушного флотов, идей, влияющих на умы рядовых граждан как оружие массового поражения, способствует бескровной победе над противником.

Проблема информационной безопасности достаточно широка и многообразна и может являться темой отдельного серьезного исследования. В настоящей статье не ставится задача ее полного раскрытия, а исследуется только один из множества существующих вопросов, касающийся особенностей правового регулирования защиты информационной безопасности при распространении массовой информации посредством телевещания и радиовещания.

Если вопросы информационной безопасности России, связанные с информатизацией и защитой информационных ресурсов, в какой-то степени урегулированы такими законодательными актами, как законы Российской Федерации «О государственной тайне», «Об информации, информатизации и защите информации», «Об участии в международном информационном обмене», то вопросы защиты государственных и общественных интересов на радио и телевидении, включая обеспечение информационно-психологической безопасности, пока еще практически законодательно не разрешены.

Ввиду отсутствия специального законодательства об особенностях лицензирования телерадиовещания и вещания дополнительной информации, лицензии предоставляются даже тем соискателям, где доля собственности нерезидентов Российской Федерации составляет от 50 до 95 процентов («Дарьял-ТВ» и др.). Не введены законодательные ограничения на продажу иностранным гражданам акций национальных российских телерадиокомпаний, свободно вещают с территории России радиостанции иностранных государств. В прессе прошли сообщения о возможной продаже Б. А. Березовским части акций ОРТ – крупнейшего национального телеканала России, австралийскому медиа-магнату Руперту Мердоку и др.

Отсутствие законодательства, защищающего государственные интересы, характерно также для стран СНГ и бывших членов восточного блока. Так, в Венгрии три ведущие телекомпании были куплены итальянским медиа-магнатом Паоло Берлускони. Американская телекомпания «Сентрал юропиен медиа энтерпрайзиз» – СМЭ владеет 93 процентами самого популярного телеканала Чешской Республики «ТВ НОВА».

Что касается стран Запада, то там политическая элита и правительства хорошо понимают возможности влияния телевидения и радио на общественное мнение, внутреннюю и внешнюю политику. В США нерезидентам лицензии на наземное телерадиовещание не предоставляются. Единственным иностранцем, получившим в Великобритании лицензию на спутниковое вещание, был Руперт Мердок, и то только потому, что принимавшие решение лица осознали, что в противном случае он все равно будет осуществлять вещание на территорию страны из соседнего государства, где и будет платить налоги. Основанием для отказа служит ряд факторов: физические или юридические лица не являются подданными государств – членов ЕС, не являются обычными резидентами Европейского Сообщества или Великобритании, не относятся к корпорациям, учрежденным в соответствии с законодательством стран ЕС с зарегистрированным местом нахождения главного офиса или с основным регионом деятельности внутри Сообщества. Запрет на предоставление лицензии не распространяется на вещание по кабельным сетям, на поставку программ для подобных систем и на спутниковое вещание, осуществляемое за рубеж. Поэтому ряд компаний США имеет возможность выйти на британский рынок кабельного вещания, за счет чего они существенно расширили обслуживаемую зону вещания в течение последних нескольких лет.

Показательно законодательство ЮАР, где ни одна иностранная организация не может контролировать выдачу лицензий, а так же иметь финансовые или голосующие возможности, превышающие 20 процентов от общего числа акций [3].

Отсутствие в России ограничений на получение лицензии на вещание в сочетании с отсутствием широко распространенных в Западной Европе требований обеспечения беспристрастности и сбалансированности, позволяют использовать телевидение и радио для манипулирования обществом, в том числе в целях, противоречащих национальным интересам России, например, для предвыборной агитации за кандидатов, которые будут защищать политические и экономические интересы других государств.

Часть 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации допускает введение ограничений прав и свобод человека и гражданина в целях защиты основ конституционного строя, обеспечения обороны и безопасности страны.

Кроме того, с момента ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года, которая 5 мая 1998 года вступила в силу на территории Российской Федерации, ее нормы и принципы, наряду с Конституцией Российской Федерации, становятся основополагающим правовым основанием для разработки законодательства о печати, радиовещании и телевещании, а также о новых средствах распространения массовой информации. В соответствии с частью 2 статьи 10 этой Конвенции разрешается вводить законодательные ограничения, касающиеся деятельности СМИ, «в интересах государственной безопасности, территориальной целостности и общественного спокойствия» [4]. Таким образом, есть все конституционные основания вводить законодательные ограничения на предоставление лицензий на вещание, чтобы свести к минимуму возможность нерезидентов оказывать влияние на вещательную политику национальных теле- и радиоканалов. Федеральные законы могут содержать положения, в соответствии с которыми содержание передач не должно противоречить интересам общества и государства. В то же время такие требования к вещателям нельзя вводить Указами Президента РФ или подзаконными актами министерств, так как это будет противоречить части 2 статьи 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, предусматривающей исключительно законодательный способ установления перечисленных в ней допустимых ограничений.

Нет необходимости в принятии отдельного специального закона об обеспечении информационной безопасности при осуществлении теле- и радиовещания. Эта проблема должна решаться комплексно, через включение отдельных положений в различные федеральные законы, регулирующие специфические аспекты этих видов деятельности. Так, федеральный закон «О телевещании и радиовещании» (или «Об основах законодательства о телевещании и радиовещании») мог бы устанавливать такие действующие во многих странах Запада стандарты вещания (программные требования), как беспристрастность и сбалансированность.

Беспристрастность программ содержательно интерпретируется как запрет на комментарии в обзорах новостей и документальных передачах, а также обеспечение плюрализма и сбалансированности мнений при освещении жизненно важных событий политического, экономического, социального и т. п. характера. При этом тенденциозный комментарий, представленный в авторской программе, должен быть сбалансирован показом других точек зрения по спорному вопросу. Нормативное установление таких требований не противоречит Конституции Российской Федерации, поскольку не только ограничивает свободу слова, а, напротив, расширяет права и возможности каждого человека на свободное распространение мнений и получение жизненно важной информации. Такие требования позволят обеспечивать полноценное освещение в СМИ позиций всех значимых политических сил, включая Президента России и представленные в Государственной Думе Российской Федерации политические партии и объединения, ограничив права телеведущих и комментаторов навязывать общественности свою, зачастую достаточно спорную, точку зрения. Это способствовало бы ограничению возможности манипулирования обществом в интересах отдельных финансовых групп или партий.

Обязательными для всех вещателей должны стать положения о защите в радио- и телепередачах территориальной целостности страны, как это сделано, например, в законодательстве ФРГ.

Необходимо запретить спонсорство информационных и публицистических программ, когда под видом объективной информации распространяются сведения, которые дезинформируют или вводят в заблуждение зрителей и слушателей.

Федеральным законом «Об особенностях лицензирования телевещания, радиовещания и вещания дополнительной информации» должны устанавливаться ограничения на предоставление лицензии на вещание с территории Российской Федерации нерезидентам и предусматриваться способы ограничения их влияния на российских вещателей, вводиться обязательные квоты на трансляцию аудио- и видеопродукции отечественного производства, как это сделано, например, во Франции, и т. д.

Законодательство должно также предусматривать санкции, в виде штрафов, сокращения срока, приостановления или аннулирования лицензии, в отношении вещателей, нарушающих установленные законом требования по обеспечению информационной безопасности.

России нужна продуманная последовательная политика в области законодательства в сфере защиты информационной безопасности государства, разрабатываемого с учетом опыта других стран и соответствующих общепризнанных норм и принципов международного права в этой сфере.

 

Литература

1. Ващекин Н. П., Дзлиев М. И., Урсул А. Д. Экономическая и социальная безопасность в России // М., Изд-во МГУ, 1999. С. 135–136.
2. Лопатин В. Н. Концепция развития законодательства в сфере обеспечения информационной безопасности Российской Федерации (Проект) // М., Изд. Государственной Думы, 1998. С. 117.
3. Крэг. Л. Ламэй, Эллен Мицкевич, Чарльз Файрстоун. Автономия телевидения и государство / Институт Аспена, Центр Де Уитта Уоллеса по исследованию коммуникаций и журналистики, Университет Дьюка, Центр Картера // М., «Знак», 1999. С. 79.
4. Европейская конвенция по защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года. / В кн.: Правовое поле журналиста // М., изд. «Славянский диалог», 1997. С. 30, ст. 10.

---

Ефимова Лариса Львовна - юрист, советник Российской Федерации 1 класса

---

&copy Информационное общество, 2000, вып. 3, с. 26 - 28.