Монополия или либерализация информационных и телекоммуникационных рынков?
Крутов А.Н.

---

Прежде всего, следует уточнить, о каких конкретно рынках идет речь. Принято отделять рынок товаров от рынка услуг. Под товаром, в данном случае, подразумевается определенная структурированная информация, которую получают в телекоммуникационных сетях и информационных системах. В центре внимания данной статьи – рынок услуг, а, точнее, те услуги, которые обеспечивают доступ к среде распространения информации, к телекоммуникационным системам, а также дают возможность использовать эти системы для адресной передачи структурированной информации.

Для нормального функционирования рынка таких услуг требуются:

• источники информации;
• каналы для передачи информации – в нашем случае это либо кабель, либо оптоволокно;
• техническое средство, преобразующее информацию в вид, пригодный для передачи по данному каналу;
• приемники (распределители) информации.

Когда говорят о монополизации телекоммуникационных систем, чаще всего имеют в виду монополизацию каналов передачи информации. В настоящее время нельзя всерьез говорить о монополизации ни источников информации, ни, тем более, ее приемников. Сейчас единственная серьезная опасность в телекоммуникационных системах – это опасность монополизации каналов распространения информации.

Рассмотрим систему проводной связи в российских городах. Например, в Москве только один крупный оператор общедоступной проводной связи – Московская городская телефонная сеть (МГТС). В других городах России, как правило, такая же ситуация. Практика монопольного владения каналами доступа на этом рынке сложилась исторически. В итоге это позволило существующей естественной монополии необоснованно присвоить себе все права в области каналов проводной электросвязи. Конечно, среди естественных монополий города есть и другие структуры – Мосэнерго, Мосгортепло, Мостеплоэнерго, Мосводоканал и так далее, но в данной статье рассматривается ситуация с Московской городской телефонной сетью. В столице произошла монополизация не только этих каналов связи, но и самого процесса их прокладывания и модернизации. Это напоминает гипотетическую ситуацию, когда при приватизации московского городского наземного транспорта Мосгортранс получил бы заодно в собственность все автомобильные дороги города. Однако это случилось с Московской городской телефонной сетью. Можно было отдать в частную, акционерную собственность всю кабельную сеть МГТС, все телефонные станции, но нельзя было отдавать подземные коммуникации. Это касается и Санкт-Петербурга, и Саратова, и Самары – везде ситуация примерно одинакова.

Возникает вопрос – достоинство это или помеха развитию телекоммуникационных систем? Говорить об абсолютной монополии в области электросвязи, даже в области коммутируемой связи, пожалуй, нельзя. Поэтому следует оперировать понятием «доли рынка». С точки зрения полноты охвата рынка, речь идет, несомненно, о монополии. Хотя и имеются независимые операторы, работать они могут лишь в ограниченных объемах, сдерживаемые монопольным владением МГТС даже не на канал, а на так называемое средство поддержки существования канала связи. А ведь проблема могла быть решена иначе.

Рассмотрим еще одну аналогию, на сей раз не гипотетическую, в нашей стране. До конца 80-х годов была только одна авиакомпания и все знали, что надо летать самолетами Аэрофлота, так как других не было. Потом произошло то, что и должно было произойти – появилось множество авиакомпаний, что автоматически привело к демонополизации системы воздушного транспорта. Сравнение вполне уместно. Движение самолетов строго эшелонировано и происходит по строго ограниченным воздушным коридорам. Это делается для того, чтобы обеспечить и безопасность движения, и максимальную пропускную способность воздушных каналов. Компании разные, но воздушные коридоры находятся в государственной собственности. Регулируют движение государственные органы.

Аналогично обстоят дела в области эфирной связи. Каждый желающий имеет право соорудить себе радиопередатчик, но, чтобы выйти в эфир, необходимо включиться в государственную систему регулирования эфира, то есть получить лицензию на выделение определенной частоты от соответствующей федеральной комиссии. Демонополизация российских телекоммуникационных систем могла бы проходить примерно так же. Или, например, таким образом, как это было сделано при демонополизации энергетических систем в Соединенных Штатах Америки, в Калифорнии, когда систему передачи отделили от системы потребления, от системы производства электроэнергии. Повторяю – не следует передавать в негосударственную собственность каналы распространения информации. Однако государство обязано обеспечить всем желающим реальное право доступа к этим каналам.

Самая сложная из возникающих проблем – как разделить на всех то, чего не хватает? Справиться с ней помогут новые технические решения. В частности, начался переход от аналогового к цифровому сигналу, к другим типам модуляций, внедряются оптоволоконные кабели. Тем не менее следует помнить, что потребности всегда будут опережать возможности. Поэтому стоит проблема государственного регулирования этого ограниченного ресурса, проблема распределения пропускной способности канала связи, как бы он не назывался – оптоволоконный кабель, эфир, лазерный луч или голубиная почта.

В заключение необходимо еще раз напомнить – надо не просто поставить задачу, но и наметить конкретные пути ее решения. Законодатели и исполнительная власть должны приложить максимум усилий и политической воли для того, чтобы нормативно обеспечить всем участникам рынка, независимо от вида их собственности, равные права и реальную конкуренцию в области телекоммуникационных систем в Москве и других городах.

---

&copy Информационное общество, 1999, вып. 4, с. 54 - 55.