О журнале

Рекомендации

Человек кликающий: фрактальные метаморфозы
Тарасенко В.В.

Человек кликающий: фрактальные метаморфозы
В.В. Тарасенко
Институт философии РАН




Мир IV и Человек Кликающий

В своё время известный философ и методолог науки Карл Поппер [1] предложил для объяснения феноменов познания идею трех миров. Мир I – мир физических вещей, мир II – мир наших осознанных переживаний, мир III – мир логических содержаний, зафиксированный в виде информационных баз, книг, библиотек, способов обработки данных.

С появлением работ Маршала Маклюэна, Кевина Кели, Дж. П. Барлоу, Тимоти Лири стало возможным говорить о специфике самоорганизации мира медиа, мира “кнопочной культуры” телевизора, компьютера, Интернет – явление своеобразного мира IV1, “отпочковавшегося” от миров I–III. Медиа не только выступает как средство передачи информации или взаимодействий, но и обладает собственной смыслообразующей, мирообразующей тенденцией, порождающей специфические культурные практики, для осмысления которых философам и культурологам надо искать новые языки и методы.

В различных текстах [2,3,4,5,6,7] я пытался осветить антропологические, институциональные и эпистемологические проблемы самоорганизации мира IV.

Кратко подчеркну нужные для дальнейших рассуждений черты мира IV, носящие характер допущений этого текста. Прежде всего, Мир IV можно рассматривать как форму этой деятельности и согласованность в виде производства и воспроизводства стереотипов мышления, концептуальных схем, символов, смыслов, методологий. К основным чертам понятия институт2 (посредством которого люди воспринимают и осмысливают чувственную деятельность), относящимся к миру IV, можно отнести интерсубъективность, нормативность, объективированность.

С точки зрения интерсубъективности мир IV можно рассматривать как эволюционирующий “коллективный эффект” в человеческом сообществе – с одной стороны, он является объективным, отделенным от единичного человека, с другой стороны, он опосредует субъект познания – человек оценивает мир посредством института, а сам институт, как правило, не осознает, не оценивает. С этой точки зрения мир медиа для человека, погруженного в этот мир, – это пустота, пустое пространство. Как гласит даосская пословица, “рыба не видит воды”. Но любое (пусть даже и пустое) пространство обладает метрикой, то есть обладает геометрической возможностью для взаимодействия. И эта возможность закрепляется и транслируется институтом.

Нормативность подразумевает наличие явных или латентных самоподдерживающихся систем трансляции, изменения и воспроизводства норм, традиций, ценностей.

Под объективированностью можно мыслить некоторую самодостаточность мира IV, который отчужден от миров I–III и не сводится к ним или к их моделированию и копированию. Мир IV устойчив: он имеет сильные механизмы самоорганизации, самовоспроизводства и саморегуляции.

Для описания практик познания и текстовой деятельности в мире IV я ввел термин “Человек Кликающий”, обозначающий жителя мира медиа, в противоположность “Человеку Читающему” – человеку мира библиотек (мира III).

Человек Кликающий знаменует собой переход от способов понимания в культурных практиках чтения бумажного текста, последовательных повествовательных нарративов к способам понимания в культурных практиках освоения медийных взаимодействий. Переход, создающий совершенно новые возможности для функционирования текстовой культуры и требующий введения новых понятий и метафор для его описания.

Одно из таких понятий я пытаюсь выстроить с помощью термина “фрактальный нарратив”, которым можно обозначить способ создания повествований, концептов, познавательных культурных практик в мире IV Человеком Кликающим.

Два зеркала (положительная обратная связь) как эпистемологическая метафора фрактальных нарративов Человека Кликающего.

В качестве примера-аналогии фрактальной структуры можно предложить образ видео-обратной связи. Простейшим примером видео-обратной связи служит структура, получаемая в зеркале, отображающем зеркало, стоящее напротив. Наблюдатель, помещенный между двух зеркал, видит некоторую бесконечную картинку, полученную в результате отражений между зеркалами. Зеркала отображают то, чего вне этих зеркал нет: бесконечность изображающих друг друга изображений. Другим примером видео-обратной связи может быть изображение, полученное в результате наведения видеокамеры на монитор телевизора, порождающая совершенно фантастические по своей красоте картины3.

Фрактальный нарратив мира IV, по аналогии с фрактальными структурами видео-обратных связей, можно рассматривать как некоторую коммуникативную макроструктуру, образованную через итерации, нажатия, щелчки, засечки Человека Кликающего между познавательными “зеркалами” – танцами с другими представителями рода “Человек Кликающий” в коммуникативном пространстве мира IV. Человек Кликающий формирует фрактальный нарратив своими перескоками. Фрактальный нарратив, перескоки формируют Человека Кликающего.

Cам Человек Кликающий не имеет никакого содержания без этих перескоков и засечек. Он гуляет перескоками по миру и строит перескоками мир.

В этом смысле происходит что-то подобное тому, что американский институционалист Торстейн Веблен называл кумулятивной причинностью (“cumulative causation”)4, а немецкий физик-теоретик, один из основателей синергетики Герман Хакен [11] – циклической причинностью. Эти понятия связаны с представлениями о положительной обратной связи, которую визуализируют описанные выше примеры видео-обратной связи.

Перескоки, взаимодействия с миром – фрактальные нарративы Человека Кликающего – могут разворачиваться до бесконечности. В процессе интеракций меняется и предполагаемая цель интеракции-кликания и предполагаемая причина. Жесткое причинно-следственное описание для мира IV некорректно. Своим взаимодействием Человек Кликающий меняет мир, изменившийся мир меняет Человека Кликающего, и эти изменения опять провоцируют изменения мира.

Мир IV открыт – субъекты и объекты нелокальны, легко изменяемы в своих позициях. Мир IV вовсе не должен стремиться к равновесию. Мир IV хаотичен. Мир IV постоянно порождает совершенно причудливые коммуникативные системы, фазы устойчивости которых могут сменяться структурными катастрофами. Эти положения заставляют говорить об эпистемологическом “прощании с Декартом” при создании языка описания артефактов Человека Кликающего.

Эпистемология бесконечности: становление тела

Философ, в отличие от математика, побаивается бесконечности. Если “бесконечность”, то почему-то “дурная”. Почему? Бесконечность итераций-интеракций Человека Кликающего и мира разрушает границы – эпистемологические заборы – между причинами и следствиями, между Я и не-Я, между человеком и миром, между сознанием и телом. Когда между человеком и миром есть четкая граница, устанавливающая жесткие эпистемологические “правила игры”, самое первое, что приходит на ум – это помыслить о мире нечто посредством модели мира. Создать картину мира, карту мира. И редуцировать познание мира к познанию карты. А человека выбросить. То, что тело человека тоже мир, тоже социокультурный институт познания, при таких допущениях в расчет не принимается.

Формирование тела хорошо происходит в танце. Фрактальный нарратив, танцы итераций, положительных обратных связей формируют и самодостраивают мир Человека Кликающего, связанный с его телесными артефактами. Человек вообще-то телесен. Тело и мир – самоподобны, из одного можно вырастить другое, тело – это не часть мира. Телесность распространяется на точки зрения, на институциональные практики мира, на фрактальные блуждания обратных связей.

Важно различать вводимые представления о хаотичности и фрактальности не только с концепциями жесткого причинно-следственного описания, но и с представлениями и концепциями случайности. Как ни странно, но хаотические структуры фрактальных нарративов, выстроенные на положительных обратных связях, не случайны в том смысле, что не все макро-конфигурации возможны – количество возможных тел и возможных миров Человека Кликающего ограничено.

В этом смысле обезьянка, печатающая на пишущей машинке, так часто приводимая в качестве примера в книгах по теории информации и кибернетике, не является родственницей Человека Кликающего. Линки и засечки никогда не могут быть абсолютно независимыми друг от друга. Медиа-блуждания всегда самодостраивают некоторые параметры порядка, принципы подчинения – неявные “правила игры”, формирующие макро-структуры. Поэтому мир Человека Кликающего – это мир хаотический, сложно упорядоченный, но не мир случайный, не мир раздробленно-шизофренический, это мир всегда целый.

Человек Кликающий как макроструктура – самоорганизующаяся совокупность ссылок и линков. Медиа, изначально задуманное как отражение или проводка некоторой информации, структур, порядков – так же как зеркало и монитор в видео-обратной связи – начинает производить сложные структуры и порядки, которые нигде, кроме как внутри этого медиа, не самодостраиваются.

Важно и то, что для выстраивания макро-уровня мира Человеку Кликающему вовсе не нужно этот уровень осознавать и ведать. В этом смысле фрактальный нарратив – это некоторая “ручная поделка” – ремесло, артефакт телесности, или по выражению К. Леви-Стросса – “бриколяж”5 Человека Кликающего. Человек Кликающей создает фрактальными нарративами не модель мира (у него нет заборов, а есть танцы обратных связей), а сам мир – через бесконечные итерации – сразу, целым, во всём его многообразии. И этим самым он познает мир непосредственно собственным телом. Познавать – значит создавать.

Познавательные телесные практики Человека Кликающего в этом смысле могут нести компенсаторные функции, связанные с поразительной бедностью телесных практик в европейской культуре миров I–III. Возможности человеческого тела расширяются. И даже не в том смысле, что у Человека вырастет какой-то новый палец для лучшего нажатия на мышку, а в том, что некоторые “само собой разумеющиеся” вещи в культурных практиках незаметно становятся другими. Новые телесные артефакты меняют институциональный статус мира и способы оценки фактов человека в этом мире. Тело начинает познавать мир по-другому.

Телесные познавательные практики потому и телесны, что проходят мимо языка – язык “сваливается” с категорий. Категории в языке есть, а способа их введения – нет. А как они тогда прошли? Какой “контрабандой”? Через тело, через “бриколяжи”.

Яркий пример такой “контрабанды” (правда, не у Человека Кликающего, а у Человека Читающего) – евклидова гладкая линия. Или точка. Нет у них точных определений в языке. Определения в лучшем случае остенсивны. Визуально отсылающие к непосредственной очевидной данности. Очевидность той или иной визуальности – социокультурный артефакт телесности.

Новые телесные артефакты, новые “бриколяжи” могут лишать статуса очевидности “само собой разумеющуюся” линию, создавая новые миры. Например, фрактальные. И бум в Интернете, связанный с моделированием фрактальных множеств, может быть объясним с этой точки зрения. Человек устал от гладкой линии. От ее примитивных телесно-визуальных практик. Для описания сложного, бурлящего мира нужны такие же миры-артефакты – бесконечные, сложно организованные, нелокальные.

Категории, артефакты описания входят не через знаки и символы языка, а через культурные телесные практики. Сначала задается “затравка” – некоторое начальное (пусть даже ошибочное и потом снятое понятие, интуиция, определение), а потом начинается танец, мистерия, итерации, фрактальный нарратив – телесное блуждание с “выпадением” в язык очень часто точно не определяемых терминов и понятий. Шаман, бьющий в бубен – вот аналог Человека Кликающего. Он строит мир, он проводит через себя сноски, но он целен в своем хаосе, он телесен, он конструктивен и концептуален – после него остаются категории, остается рожденный им мир.

На телесно заданных категориях, как на точках роста, происходит рождение и освоение мира и поиск новых терминов и понятий.

Когерентность концептуализации категории фрактала и развитие методов нелинейных практик познания, визуализации, сопровождаемое изменением эстетических категорий и приоритетов, созданием концептов постмодернизма – тема, заслуживающая отдельного пристального исследования.

Человек Кликающий отличается от Человека Читающего даже не тем, что у него меньше текстов – текст пока не собирается сдавать свои позиции, а тем, что у него беднее языки. Но зато богаче телесные практики, способы создания и ощущения мира.

И это делает его мир сложнее и интереснее одновременно.

Автор благодарен М. М. Кузнецову и Т. Б. Романовской за ценное общение по поводу идей этой статьи.

Работа выполнена при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований. Грант 98-06-80282.


1 Блестящий анализ понятия “мир”, можно встретить у В. В. Бибихина в книге “Мир” сходное с холистическими интуициями мира IV: “Мир есть целое, единство всего – просто всё взятое в целое без исключения. Мир как единство целого невидим, мы всё в нем видим, а его нет.”

2 Термин “институт” используется как развитие идей американского философа и экономиста Т. Веблена (1857–1929). [8]

3 Подробнее о видео-обратных связях можно прочитать в книге Пейтгена, Юргенса и Заупе [9], а на русском языке – есть интересная заметка в Интернете: http://www.zhurnal.ru/gallery/shohdy/index.htm.


4 С помощью представлений о кумулятивной причинности Веблен пытался оценить процессы, происходящие в науке: “... современная наука всё больше становится теорией процесса последовательных изменений, понимаемых как изменения самоподдерживающиеся, саморазвивающиеся и не имеющие кончной цели”

5 Le bricolage (фр.) – поделка

Литература:


1. Karl Popper. Objektive Erkentniss. 1973. Hamburg.
2. Тарасенко В. В. Фракталы и измерение хаоса.// В сб. Информация и самоорганизация. М.: 1996. Изд-во РАГС.
3. Тарасенко В. В. Самоорганизация фрактального способа освоения коммуникаций сложного мира и образование.// В кн. Синергетика и образование. М.: Издательство “Гнозис”, 1997. с. 47.
4. Тарасенко В. В. Человек Кликающий (Глобальная компьютерная сеть как философская проблема). // Журнал “Планета ИНТЕРНЕТ” №4(6) 1997 с.62.
5. Аршинов В. И., Данилов Ю. А., ТарасенкоВ. В. Методология сетевого мышления: феномен самоорганизации // Онтология и эпистемология синергетики. М., ИФРАН, 1997. с.101–119. Электронная версия находитcя на странице Московского международного синергетического форума: www.iph.ras.ru/~mifs.
6. Тарасенко В. В. Вариации на темы Маршалла Маклуэна, Тимоти Лири и Бенуа Мандельброта http://www.zhurnal.ru/nepogoda/variacii.htm.
7. Тарасенко В. В. Парадигмы управления в информационно-коммуникативной культуре // В кн. Синергетика и социальное управление. Издательство РАГС, М., 1998.
8. Veblen Thornstein. The Place of Science in Modern Civilization and Other Essays. NY, Huebsch, 1991.
9. H-O Peitgen, H. Juergens, D. Saupe. Chaos and Fractals. New Frontiers of Science. Springer-Verlag, 1992 p.19
10. Veblen Thornstein. The Place of Science in Modern Civilization and Other Essays. NY, Huebsch, 1991. P.31.
11. Haken H. Principles of Brain Functioning. A Synergetic Approach to Brain Activity, Behavior and Cognition. Springer, 1996.

&copy Информационное общество, 1999, вып. 1, с. 43 - 46.